Что вы имеете в виду? — манера собеседника говорить иносказаниями немного раздражала Богомолова, но он, естественно, не демонстрировал своих эмоций.

Прокурор поставил на скамейку чемоданчик, аккуратно щелкнул замочками, и Константин Иванович, внимательно следивший за каждым его движением, машинально заглянул вовнутрь.

Чемоданчик был доверху забит компьютерными дискетами и мультимедийными дисками.

Считайте, что это первый ход белых. То есть — ваш ход.

Что это? — взяв одну из дискет, Богомолов с недоумением повертел ее в руках.

Дискета. А вот и еще одна. — Прокурор загадочно улыбнулся. — А это — компакт–диск. Все они с записями. Вы ведь занимаетесь сабуровской преступной группировкой, не так ли, Константин Иванович?

Занимаюсь.

Вот и забирайте это богатство. Поверьте, вас заинтересует абсолютно все, что есть в моем дипломате: исчерпывающее досье на всех более–менее значительных бандитов и подконтрольных им бизнесменов, подробнейшая информация о датах, местах, обстоятельствах, особенностях тех или иных преступлений, совершенных сабуровской группировкой за всю историю ее существования. Своего рода комментарий к ненаписанной книге о Москве бандитской. Все оформлено грамотно, скрупулезно и немного с юмором. Особое внимание обратите на приложение ко всем этим материалам: рекомендации самых эффективных способов давления на преступников в ходе следствия. Имея на руках такой замечательный кладезь данных, вы наверняка уничтожите сабуровскую криминальную империю за пару недель. Это и будет второй ход белых, после которого последуют шах и мат черным. Я же говорил — типичная двухходовая задачка.

Богомолов не находил слов.

Кто составлял эту информацию? Какова степень ее достоверности? Что побудило Прокурора передать этот чемоданчик ему, Богомолову? Вопросы готовы были посыпаться из него, как из рога изобилия, он даже не знал, с чего начать.

— Но есть одно маленькое условие, Константин Иванович, — вкрадчиво начал собеседник, — вы слишком много работаете и переутомляетесь, что неудивительно. Несколько дней назад вам показалось, будто в ваши руки попала какая‑то разбитая видеокассета… Так вот — этого не было никогда. Вы понимаете меня? Ни–ког–да, — по слогам повторил говоривший. — И еще: личность господина Нечаева Максима Александровича, известного под кличкой Лютый, вас не должна интересовать никогда! Считайте, что такого человека просто в природе не было. Как говорится, он — фантом, призрак, мираж, в конце концов… он вам просто привиделся… скажем, от переутомления…

Это Лютый передал вам информацию? — догадался Богомолов. — Зачем? Какие цели он преследовал? — В голосе генерала звучало нескрываемое напряжение; если Прокурор сделал такой подарок, от которого и отказаться‑то невозможно, так вряд ли бескорыстно.

Вы слишком любопытны, Константин Иванович, — чуть надменно и обезоруживающе улыбнулся Прокурор и, поправив очки в тонкой золотой оправе, продолжил: — Однако кое‑что я вам все же объясню. Для того, чтобы довести эту нелегкую шахматную партию до победного конца, то есть до мата, пришлось предпринять кое–какие вполне оправданные, но достаточно рискованные ходы. Лютый, создатель и лидер сабуровских, познал и коварство черного коня, ставящего «вилку» двум белым ладьям, и тягостное положение ферзя, зажатого частоколом вражеских пешек, и мучительную беспомощность короля, начисто потерявшего возможность рокировки… А потому решил передать все фигуры мне и удалиться на запасное поле.

Хотите сказать, что вы попросту купили этого бандитского авторитета, предложив в обмен на фигуры его черной масти жизнь и безопасное существование где‑нибудь за границей? — Богомолов многозначительно взглянул на чемоданчик.

Прокурор загадочно хмыкнул.

Может быть, да. А может быть, нет. Впрочем, напомню очевидное: у бандита, какого бы ранга он ни был, есть два пути: в секционный зал морга или за колючую проволоку. А Нечаев, то бишь Лютый, выбрал третий, нестандартный, получив часть призового фонда в обмен на все, что имел. Думаю, он поступил правильно. А вы что скажете?

Но почему вы решили передать информацию именно мне? — мрачно спросил Константин Иванович. — Ведь мы с вами служим в разных ведомствах, и я не подчиняюсь вам напрямую, а потому имею право приступить к ликвидации сабуровских, начав с их лидера, то есть с Лютого. Это и логично, и оправданно. А вот ваши соображения мне неясны. На что вы рассчитываете?

Руководитель секретной кремлевской спецслужбы улыбнулся мягко, иронично и немного печально:

Исключительно на вашу порядочность. И благоразумие, что вполне очевидно. Порядочность, не подкрепленная голым прагматизмом, ничего не стоит. Или я опять в чем‑то не прав, Константин Иванович?

Логика Прокурора была просто железной, бесценный подарок говорит сам за себя, и Богомолову ничего не оставалось, как согласиться.