Страшновато было, чего уж. Когда летит прямо на тебя сотни полторы закованных в доспехи чертей, когда копья их целят, кажется, прямо в сердце.

Король снял шлем, и длинные волосы его тут же разметал ветер. Сзади подъехал верный оруженосец Альфонс с развевающимся ливонским стягом – приметным, желто-зеленым, как дубравы Ливонии, как наполненные осенним золотом поля и леса.

Стальная рать застыла в самый последний момент. Кто-то разглядел короля и флаг, скомандовал или, скорей, усмирил сотоварищей личным примером, подняв кверху копье и взвив коня на дыбы.

Замерла рать, застыла. Лишь некоторые по инерции пронеслись вперед, да, поворотив назад, закружили вокруг короля, подняв забрала.

Один из всадников спешился и, гремя латами, подошел к королю. Подняв забрало, опустился на левое колено… Забавное такое лицо, несколько обескураженное, юное. Совсем еще мальчик.

– Ваш величество, я – риттер Эрих фон Ландзее, паж и оруженосец славного барона Фридриха фон дер Гольца, вашего верного вассала!

– Я уже понял, кто вы, – не сдержал усмешки монарх. – Одно смущает – где же мой верный вассал?

– Барон погиб, – потупился паж. – Мы угодили в засаду….

– А-а-а! Так вы решили напасть, не дожидаясь нас, – Магнус глянул на юного рыцаря со всей строгостью и нарочито подчеркнутым гневом. – Что же это барон проявил такое нетерпение?

– Нам просто надоело ждать, мой король, – совершенно по-детски признался Ландзее. – И мы думали управиться сами. Да ведь и управились бы, кабы…

– Если бы да кабы, – Магнус погладил коня по гриве и нервно потеребил бородку. – Все с вами ясно. А теперь – слушай меня!

Подкрепленные остатками войск фон дер Гольца, ливонцы начали атаку с двух сторон – на немцев и одновременно на шведов. Первыми в лагерь осаждавших ворвались конница фон дер Гольца и королевские рыцари, за ними шла пехота. Вражеские караулы оказались смятыми сразу – те, кто не успел убежать. Впрочем, шведы и их наемники-гофлейты быстро пришли в себя, завязалась битва, и славный король Магнус лично повел в бой своих верных вассалов.

Пытать Сашку не успели. Успели только подвесить на дыбу да чуток подраздеть. Ну и палач пару раз огрел девчонку по голой спине – просто так, для разминки, пробуя кнут.

Больно, зараза! Словно огнем обожгло. Пленница вскрикнула, дернулась, из серых глазах ее хлынули слезы:

– Ой, не бейте, а? Все скажу. Про кого хотите и что хотите.

– Скажешь, – допрос вел небольшого росточка священник, шведский полковой капеллан – добродушный, кругленький, с маленькими сальными глазками. Палач же – профос – оказался изрядным детиной, какие обычно нанимаются молотобойцами или забойщиками скота. – Скажешь, я и не сомневаюсь, моя миленькая. Но для начала – помучишься.

Капеллан говорил по-немецки довольно бегло и, наверное, очень даже хорошо… правда, Сашка еще не все подряд слова понимала.

– Во-первых, кто тебе поручил взорвать пороховой склад? Его ведь ты взорвала, мы знаем…

– Я? А чем докажете?

– Твоим собственным признанием, моя миленькая… Профос!