Книги

Корм

22
18
20
22
24
26
28
30

– Т… Ты кто?.. – запинаясь, спросили в ответ.

– Я тот, кто проходил мимо и решил помочь человеку, попавшему в неприятную ситуацию. А он, вместо того, чтобы поблагодарить за доброе дело, палкой размахивает.

– Так я тут не один, – растерянно заявил незнакомец и совсем уж невпопад добавил: – Меня Мешком зовут, а в хижине Вишня и Грош.

– А я Грешник. Приятно познакомиться.

– Кто?! – вскинулся Мешок, вытаращив глаза так, будто узрел сошествие божества с небес. – А ты случайно не тот… А, не, вряд ли… Просто совпадение, у вас прозвища одинаковые, такое тут бывает.

– Что за совпадение? – уточнил Грешник.

– Да вечером, перед тем, как началось, охрана возле загона начала обсуждать, что какой-то Грешник рекорд сделал. Рекорд всего испытания. И будто он не кастовый, а мясо. Но это гон, наверное, мясо рекорды не делает. Хотя не знаю точно, может так и есть. Говорили они точно о мясе. Один так и сказал, что он кот, а Грешник это корм кошачий. Что найдёт его и… Даже мяукнул, гад. Ладно, извини. Этот, который мяукал, редкая сволочь. Он… он… А, ладно, лучше тебе такое не знать. Так ты, получается, мирный?

Грешник, удивившись тому, что, в отличие от Мощи и Искорки, Мешок не только знал про рекорд, но и сразу про него вспомнил, не смог сходу понять, что значит вопрос.

И потому уточнил:

– Что значит мирный?

– Ну… – Мешок замялся. – Я в том смысле, что…

– Ты о том, хочу ли я с вас скальпы содрать? Можешь расслабиться, ваши волосы мне не нужны, своих хватает. И вообще я такой же, как ты. И как твои друзья. Если не ошибаюсь насчёт них. Пусть выходят, хватит прятаться.

– Ты такой же, как мы?! – Мешок, игнорируя вопрос Грешника, опешил: – Но как… Как тогда… Это ведь ты стрелял в них?.. Как?..

– Очень просто. Взял лук, взял стрелу, выстрелил. Потом повторил.

– Но ведь нельзя так. Мясо не может ничего.

– Всё может. Нужен навык, и нужен лук.

– Так в том-то и дело. Откуда ты навык взял?

– Купил. Тут торговец есть неподалёку.

– Купил?! – Мешок чем дальше, тем хуже выглядел.

Такими темпами он вот-вот в обморок грохнется от великого изумления.