— Как можно такое забыть? — Я вытащила из сумки баночку с обезболивающим и одним движением скинула крышку. — Мы уже несколько недель живем с этим «небольшим происшествием».

— Поделитесь со старым другом пикантными подробностями?

Информацию об умышленно поврежденных ревунах, конечно же, пришлось опубликовать. Даже если бы мы решились понизить собственный рейтинг и попытались бы что-то скрыть — семьи погибших вполне могли подать в суд за сокрытие улик. Я покачала головой.

— Прессе уже и так все известно.

— Информация из официальных источников — опасная штука. — Дэнис отпил немного кофе. — А если серьезно, как дела в вашем предвыборном штабе? Все тихо?

— Более-менее. — Я закинула в рот четыре таблетки и запила их ледяной водой. — Атмосфера напряженная, но тихо. Пока никаких зацепок, мы не знаем, кто это сделал. Поэтому начались всякие внутренние разборки, если вы понимаете, о чем я.

— Хорошо понимаю, к сожалению. — Журналист покачал головой. — Злоумышленник, кем бы он ни был, видимо, хорошо замел следы.

— У него были на то веские причины. Погибли люди, то есть совершено убийство. Вполне потянет на обвинение по известной статье, вспомните Раскина-Уотса. А если уж сделался террористом — не попадайся.

Я выпила еще немного воды, чтобы протолкнуть застрявшую в горле пилюлю.

— Понимаю. — Шталь поджал губы. — Карл Ваучер был самодовольным треплом, но такой смерти не заслуживал. Как и остальные. Такой смерти вообще никто не заслуживает, ни плохие, ни хорошие. — Он встал из-за стола, не забыв прихватить кофе. — Ну, мне пора к съемочной группе. Через час интервью с Уогман, а она не любит, когда пресса опаздывает. Мисс Мейсон, вы тут не пропадете?

— Постараюсь, — кивнула я. — Если что, у вас есть адрес моей электронной почты.

— Буду на связи.

Шталь отошел от «Старбакса», и его мгновенно поглотила толпа.

Я не торопясь потягивала холодную воду и осматривала зал. Съезд походил одновременно и на карнавал, и на студенческую вечеринку: люди разнообразных возрастов, убеждений и статусов отрывались на полную катушку, ведь скоро это гостеприимное безопасное место предстояло покинуть. С потолка свисали указатели, куда нужно идти избирателям, если они хотят проголосовать по старинке (теперь-то в основном бюллетени заполняют онлайн). На них мало кто обращал внимание: видимо, присутствующие уже успели проголосовать через Интернет. Урны для бумажных бюллетеней превратились в настоящую диковинку, хотя по-прежнему существует закон, позволяющий любому проголосовать физически, без использования электронных средств. Именно поэтому приходится так долго ждать результатов — девяносто пять процентов уже проголосовали по Сети, но нужно еще подсчитать бумажки.

Полуголых девиц — старый проверенный рекламный метод — активно использовали не только табачные компании. Сквозь толпу сновали девушки, нацепившие бикини и улыбки (и почти ничего кроме), и предлагали визитерам значки и флажки с политическими слоганами. Раздаточные материалы в основном кидали на пол или в мусорные корзины, но некоторые значки люди надевали. В основном на таких красовались имена Раймана или Тейта. Бывший губернатор почти сравнялся с нашим сенатором. Уогман умело, конечно, воспользовалась своей внешностью и взобралась довольно высоко, но общественное мнение почти единогласно утверждало: дальше ей не продвинуться. Имидж порнозвезды — прекрасный политический ход, но в Белый дом таким образом не попадешь. Так что Республиканская партия, видимо, выдвинет либо Раймана, либо Тейта.

Сегодняшние результаты закрепят за одним из них позицию лидера, так что следующий съезд будет уже скорее формальностью. Я втайне надеялась, что в последний момент появится третий сильный кандидат и борьба станет немного острее, но увы. Республиканцам (и даже некоторым демократам и независимым партиям) придется выбрать между спокойным и уравновешенным Питером Райманом — «пока мы на этом свете, нужно решать текущие проблемы» — и проповедующим кару Господню и адское пламя Тейтом. Позиция последнего привлекала много внимания, и соответственно, ее очень многие поддерживали.

Я легонько стукнула по часам, поднесла их к губам и надиктовала себе памятку: «Не забудь: вне зависимости от результатов постарайся заполучить Тейта на интервью где-нибудь ближе к концу предварительных выборов». С одной стороны, теоретически, и я, и Шон, и Баффи расцениваемся как конкуренты — мы же напрямую работаем на Раймана. С другой — мы давали официальные журналистские клятвы, так что (опять же теоретически) должны честно предоставлять читателям непредвзятую информацию по любому вопросу. Исключение составляют специальные редакционные статьи. Если подберусь к Тейту достаточно близко и хорошенько его разгляжу, возможно, сумею справиться со своим неприятием его политических лозунгов. Или наоборот, и тогда по-прежнему и уже с совершенно чистой совестью буду поддерживать Раймана. В любом случае, получится неплохой репортаж.

Я выпила уже почти всю воду. Здесь гораздо приятнее, чем у нас в лагере. Ладно, не для того приехала, чтобы таращиться на толпу и клянчить у местных репортеров напитки. Я дотронулась до сережки:

— Наберите Баффи.

После небольшой паузы в моем ухе раздался голос девушки: