— Погодите, мужики. А вы матери его звонили.
— Много раз.
— На городской?
— Ну да, сотовый у нас только мобилизованного.
— Погодите с прокуратурой. Я сейчас.
Найти телефон соседки было минутным делом. Лишь сбегать на первый этаж к старшему по подъезду. Уже через пять минут выяснилось, что она в больнице с сердечным приступом. А сын дежурит у палаты. И телефон выключил.
— Ну вот, а вы в прокуратуру хотели дело передавать. Всё и выяснилось. Только бы жизнь парню испортили.
— Твоя правда, Никитич, — сокрушённо покачал головой лейтенант, — не сообразил я. Так бы и бились тупо в закрытую дверь.
— Слышь, Петрович, — решил я кое-что для себя выяснить. Дикое на первый взгляд решение пришло не сразу. Но не зря же на этот раз меня выкинуло именно в октябрь 2022-го. — там, в указе по поводу мобилизации какие возраста указаны?
— А ты с какого года, Никитич?
— 1969-го
— А так и не скажешь… — прищурился лейтенант, — и что, за ленточку твёрдо решил?
— Почему нет? Всё равно один.
— Хм, — на секунду задумался Потапов, — ну-ка, капитан, дайка папку, — лейтенант минуту прошуршал бумагами, — на-ка вот, Никитич, тебе как раз сойдёт. Там и адрес, и телефоны. Ну, спасибо тебе, сосед!
Мы снова обменялись рукопожатиями: крепким с лейтенантом и осторожным, почти церемониальным, с капитаном.
— Бывайте, военные! — крикнул я вслед закрывающимся дверям лифта.
В руках у меня остался небольшой флаер, переданная лейтенантом. Надпись на нём помимо крупно напечатанных номеров телефонов, ватсап, вконакте и адреса гласила: