Таня возилась долго. Пришлось сначала убирать посинение от удара, только потом накладывать макияж.

Верона сидела на стуле перед установленным на столе зеркалом. Таня суетилась вокруг, иногда поглядывая на снимок Истоминой. Вскоре сходство с ним стало заметным.

Встав между Вероной и столом, Таня присела:

– Кажется, все! Наденешь ее сережки – вообще одно лицо.

От этих слов у Вероны вновь все поплыло перед глазами.

– Не умирай, подруга! – подбодрила Таня.

Из коридора послышался звук открывающейся двери.

– Лева пришел! – прошептала Таня и упорхнула из комнаты.

Верона некоторое время рассматривала себя в зеркало. Ей стало жутко. На нее с укором, холодным и мертвым взглядом смотрел чужой, незнакомый ей человек.

– Господи, – она встала и неожиданно для себя перекрестилась.

– Ну что, – раздался за спиной голос Левы, – вы готовы?

– Да, конечно, – Таня вошла в комнату и толкнула Верону в бок. – Пора!

Плохо соображая, она вышла в коридор, взяла сумку. Лева метался по комнатам, выключая телевизор, хлопая дверцами шкафа.

– Мясо взяли? – раздался его голос из кухни.

– В бидоне! – крикнула от дверей Таня.

Сумки загрузили в багажник. Плед и упаковку углей в салон. Таня уселась спереди, Верона сзади.

Лева завел двигатель и тронул машину со двора.

– Надо было с утра выезжать, – сокрушенно вздохнул он.

– Кто же знал, что Верончик задержится?

– А где она была так долго? – неожиданно спросил Лева.