– Я не знаю. Он может предугадать направление взгляда, но ничего определенного я сказать не могу, – ответил Смит.

– А старик – тот еще лучше, так?

Президент часто задавал этот вопрос. Ему нравилось слышать, что есть на свете человек, которому но меньшей мере восемьдесят лет и который превосходит по своему мастерству ужасного ассассина-убийцу, состоящего на службе у Смита. Президент даже не знал, что ассассина зовут Римо, а его наставника – Чиун.

– Во многих отношениях старик лучше, – подтвердил Смит.

– Ему не меньше восьмидесяти, так?

– Да, сэр.

– И вы говорите, что мы в безопасности?

– Вам не угрожают грузовики, начиненные взрывчаткой, и люди, которые готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы убить вас.

– Ну, ладно. Это меня устраивает. А старик тоже говорит, что мы в безопасности?

– Я не уверен, что он участвовал в этом деле, – признался Смит.

– А он регулярно занимается спортом? Я – регулярно. У него есть какой-нибудь свой комплекс упражнений, чтобы оставаться в такой чертовской форме?

– Есть, но это что-то такое, о чем мы с вами не знаем. Они тренируют не мускулы.

– Они творят чудеса, черт побери. Знаете, самое трудное в этом деле – это никому не проболтаться о них.

– Знаем только вы и я, – напомнил ему Смит. – Представляете, что было бы, если бы стало известно, что правительство взяло на службу эту парочку? Представляете, что будет, если станет известно о существовании моего агентства?

На другом конце телефонной линии раздался смешок.

– Да, представляю, что сделала бы пресса! Уж они бы пустили нам кровь и безумно бы этим насладились.

Президент повесил трубку, а Смит отметил про себя, что, по крайней мере, человек в Белом Доме не изменился. Он не таил зла против журналистской братии, для которой нет лучшего лакомства, чем президентская печенка, даже если ради того, чтобы до нее добраться, придется развалить всю страну.

Смит убрал телефон и снова взглянул в окно на залив Лонг-Айленд.

Никто не изменился. Ни Римо, ни Чиун, ни президент.

Только Смит. Мрачный молодой человек с кислым и желтым, как лимон, лицом и достижимой целью превратился в мрачного старика с кислым и желтым, как лимон, лицом и достижимой целью.