Рома.
Ты совсем непомнишь, какпрошел тотконцерт. Памятьвыхватывалажалкие обрывкикаких-то невнятныхвоспоминанийо криках, долбящейпо мозгам музыкии постояннопропадающемзвуке. Сначалаты честно пыталсявытянуть концертна одних своихсвязках, потомпонял, что переоратьфанатов неполучится,забил на всеи просто вытягивалруку с микрофономв зал. Народбесновался– им толькоэтого и надобыло. Тоже, блять,мать твою, караоке…
Но ты хотя бычувствовалсебя прилично– после двухинъекций итаблеток тыдаже смог вполнесносно попрыгатьна сцене, пробежатьсяпо проходу мимовозбужденных,взбудораженныхлюдей. Лезтьв толпу ты вэтот раз нерискнул – нетот настрой,да и самочувствиеподкачало. Чащевсего, в горячкеконцерта дажесамые миролюбивыефанаты ведутсебя неадекватно,а тебя все раздражало– яркий свет,звук, эхо, головнаяболь и накатывающаявременамислабость вовсем теле.Единственное,что хотелось– это простовыспаться, хотьнемного отдохнуть.
Как назло, времясегодня тянетсямедленно-медленно– концертзаканчиваетсятрадиционной«Прощай», итебе кажется,что прошлатысяча лет,пока ты добралсядо этой песни.Акустическийсет прошел какво сне – ты струдом различаллица людей взале, и тебеказалось, чтозыбкая, неустойчиваяповерхностьраскачиваетсяиз стороны всторону. Хотя,наверное,раскачиваешьсяты сам… А потом- гром и молния,и яркий светслепит глаза,и возникаетстранное чувствоклаустрофобии,хотя, ты вродебы, не ограниченв пространстве.Но воздуха всеравно не хватает.И паника нарываетс головой. Итолько невероятнымиусилиями волиты принуждаешьсебя держаться.
Держаться-держаться-держаться,твою мать…
А дальше - meet-and-greet:и лица фанатов,и их выкрикии просьбы, итвои дрожащиеруки, удерживающиемаркер. Подпись,похожая назакорючку, вэтот раз выходиткоряво – тыпропускаешьмимо ушейвосторженныйотзыв какого-топарня, разворачиваешься– и видишь втолпе слишкомхорошо знакомыеглаза: растерянные,смущенные.Непроизвольнодергаешься,и несколькопар услужливыхрук тут жеподхватываюттебя. По раскаленнымнервам бежитшепоток: «солистуZipp плохо»…«Воробей нездоров…»
Черноволосаядевушка проходитмимо, с любопытствомглядя на тебя,направляетсяв сторону Артема.А ты переводишьдух – показалось.Господи, тебепросто показалось.
Интересно, этопаранойя?
Когда счастливыеи довольныефанаты выходятза дверь, оглядываешься:полупустоепомещениепохоже на беззубыйрот старухи.Внутренняядрожь не проходит,и снова возвращаетсяострая больв желудке.
Где же Сашка…
Неужели он невидит, как тебетяжело сейчас…
Почему не подойдет…
Пропускаешьостальныхпарней вперед:вы все устали,поэтому насегодня никакихклубов и вечеринок;поджидаешьбрата.
Он тоже утомленконцертами,бесконечнымивстречами ирешениеморганизаторскихвопросов.
- Саш, - тихонькотрясешь егоза руку. Онустремляетна тебя ничегоне выражающийвзгляд. – Поехалидомой. Я устал.
Прямо как вдетстве, когдаты упрашивалего вернутьсядомой, а не гонятьс утра до ночис ватагой такихже оборванцев.
Улыбается.Обнимает тебяза плечи и шепчеткуда-то в волосы:
- Малыш, ты молодец…Я думал, вечерникогда незакончится.Нормально?
Киваешь головой– не хочетсязаставлятьего беспокоитьсяеще сильнее.Подумаешь,болит желудок!Да и высокаятемпература– не смертельно.Твое единственноелекарство насегодня –почувствоватьсебя дома, вродной обстановке,среди самыхблизких людей.
Неувереннооглядываешься,боясь сформулироватьдавно мучающийтебя вопрос: