Рома.
Раздевалка.Или гримерка,как кому большенравится. Сашкавообще именуетэто помещение«комнатойотдыха», нокакой, на фиг,тут отдых?
Накурено. Воняеткакими-то дешевымидухами так, чтохочется блевать.И, главное, тутсобралась целаякуча народу– техники, операторы,какие-то мужикив грязных фуфайках,молоденькиедевушки… Ктоони? Что ониздесь делают?
Зря, что ли, врайдере чернымпо белому написано:«раздевалкадля музыкантов».Для музыкантов!А не для ихокружения…
Раздражениеподнимаетсямутной волнойоткуда-то изнутри,чтобы прорватьсянаружу, какгной из-поднарыва. Еще невремя. Все эмоции– на сцену. Сейчас– собранность,контроль.
Не получается…
- Кристина! Чтовсе это значит?Мне нужно остатьсяодному передконцертом! Аздесь дажесобраться смыслями невозможно!– накидываешьсяна менеджера,едва толькоона попадаетсятебе на глаза.Менеджер у васновый, она тольконедавно началаработатьсамостоятельно,поэтому на нееможно сколькоугодно кричать.
Девушка опускаетглаза в пол,бормочет:
- Сейчас… Да,Ром, извини…
Даже не стыдно.
Тошнит уже отвсего.
Кулем валишьсяна диван, опускаешьголову на спинкуи закрываешьглаза. Это нестрашно. Всеголишь усталостьпоследних дней,напряженнаяработа в студиии бессонныеночи. Вот ирезультат.Главное – несплоховатьна сцене.
Впрочем, завыступлениеты так не беспокоишься– знаешь, чтокогда придетмомент, ты забудешьобо всем. Передзрителяминевозможносолгать, любаяискусственностьили игра – какна ладони. Нетвое это… Дешевоепозерство,интриги, «звездность»…Ты другой. Фанаты– единственные,с кем тебе нехочется притворяться.Отдаешь всегосебя на сценеи не жалеешь.Хорошо, чтоесть хоть кто-то,отвечающийвзаимностью.
Постепенностановитсявсе тише. Делаешьгероическоеусилие, открываешьглаза и видишь,что в комнатеты осталсяодин. Кристинавыходит последнейи тихо прикрываетдверь.
Вздыхаешь.
Вдох…
…и выдох.
Ты не бежишьот себя. Ты простопытаешьсяпримиритьсяс фактом своегосуществования.
На столе – тарелкас аккуратнопорезаннымиломтикамиголубого сыра,разноцветныефрукты глянцевосверкают всвете ламп,отражаютсяна запотевшихбутылках сводой.