– И вас насторожило то, что появился один, который вдруг прозрел и решил сам использовать то, что по праву принадлежит России?

– Эти земли исконно являются японскими.

– Ну хорошо, хорошо, эти земли японские, но сейчас они принадлежат России, это на сегодняшний день принимается всем мировым сообществом.

– Ладно. Допустим, что с рыбными промыслами все ясно. Но для чего на заводе столь серьезная охрана? Это не простые сторожа, а молодые, крепкие и хорошо тренированные бойцы. Содержание такой охраны вылетает в копеечку – для чего это нужно? Почему невозможно подступиться ни к одному рабочему или инженеру с завода? Мне ведь так и не удалось завербовать ни одного. Почему на работу не принимают азиатов? Ведь это дешевая рабочая сила, от которой никто не отказывается, даже военные на постройке военных объектов или при ремонте кораблей. Насколько мне удалось выяснить, перемещение рабочих по территории завода строго ограничено, иными словами – они могут находиться только на своем рабочем месте, и зачастую токарь, вытачивая деталь, понятия не имеет, где она используется, у него есть четкие размеры и шаблон – и это все, он понятия не имеет, что делает. Для чего нужны такие меры безопасности?

– Просто им есть что скрывать. Но это не значит, что это должно всерьез интересовать ВОЕННУЮ разведку. Эти русские, в отличие от остальных, умеют хранить свои коммерческие тайны. И я уважаю их за это. Знаете, за все время беседы вы ни разу не упомянули ничего, что хоть как-то косвенно было бы связано с военной областью.

– А что вы скажете на то, что несколько военных систематически бывают на той территории, которую они так странно называют «научно-исследовательский институт»? Что они там исследуют?

– Да мало ли что. Русские офицеры вообще весьма любознательны и разносторонни, многие открытия, кстати, были сделаны именно русскими морскими офицерами. Ну и что им это дало? Мне, как и вам, известно, что многие офицеры в настоящее время составляют немалую часть студентов Восточного института, в основном молодежь. Это вам тоже кажется странным?

– Хорошо. А эта новинка, которую построили на судоремонтном заводе в Порт-Артуре?

– Вы о сторожевом корабле для промысловой стражи?

– Именно.

– И что же вас насторожило в этом кораблике?

– Вот и вы туда же. Гладкий корпус, выкрашенный в нарядный белый цвет, зализанные непривычные очертания с высоким полубаком и острым форштевнем, который не несет перед собой буруна. Со стороны смотрится просто красиво. А кто-нибудь обратил внимание на то, что корпус этой яхты будто целиком отлит из одного куска стали?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду то, что, когда я рассматривал яхту с помощью морского бинокля, я не увидел на ее корпусе ни одной заклепки.

– Сварной корпус. Новинка, которая появилась в Нижнем Новгороде, на заводе судостроителя Калашникова. Правда, он изготавливает корпуса барж. Не надо на меня так смотреть. Да, нам, разумеется, об этом известно, но данное направление признано бесперспективным. Одно дело речные баржи, и совсем другое – морские суда, нагрузки, знаете ли, совсем разные. Но, как видно, эти русские решили поэкспериментировать и построить сторожевик, правда, до этого специальных кораблей для подобных целей не строили, но, вероятно, учредители концерна решили, что это имеет смысл. Возможно, они и правы, а возможно, ошибаются. Посмотрим, что из этого получится, и тогда, быть может, возьмем это себе на вооружение; если же идея бесперспективна – то пусть в трубу вылетят их деньги.

– А вы обратили внимание, что на полубаке и юте вполне гармонично смотрелись бы орудия? Правда, непонятно, куда возможно установить минные аппараты.

– Миноносец?

– Именно этот вывод напрашивается сам собой, если еще вспомнить и то, что среди офицеров, довольно часто посещающих этот их институт, замечены некто капитан второго ранга Науменко, который стоял у истоков создания миноносок, и лейтенант Назаров, который еще чуть больше трех лет назад предлагал усовершенствование двигателей самодвижущихся мин и даже был за это премирован.

– Мало того, он усовершенствовал свой же двигатель. Как видите, цель его посещения ясна. Но усовершенствование не было принято к исполнению, это мне известно совершенно точно. Обуховский завод и завод Леснера, где производят эти мины, под плотным наблюдением наших агентов.

– А «Росич» – нет.