… Из оцепеневшей группы кружковцев (внезапная грубость Влада и его странное поведение с Юлькой всех напугали) неуверенно подошёл Алексей.

— Ты не смеешь так обращаться с нею. Отпусти её.

— Как только придёт в себя. Юлия, ты меня слышишь?

— И мечта, и мой сон… — пробормотала Юлька. Уже осознанно взглянула на Влада и почувствовала на плечах его жёсткую хватку. — Синяков понаставил… Я сяду, ладно?

Но Влад силой выволок девушку на кухню, оставил её там под бдительным присмотром Алексея пить чай из успокаивающих трав, а сам вернулся к группе. Белый от пережитого, он тем не менее был, как обычно, подтянут и строг.

— Поведанная нам Тамарой история всех взбудоражила. Кого-то в большей, кого-то в меньшей степени. Отпускать вас домой в таком состоянии я, как руководитель группы, просто не могу, — заявил он. — Поэтому основные полтора часа занятия, пока я индивидуально занимаюсь с Юлией, проводит Костя. Надеюсь, мне не над объяснять, что Юлия нуждается в помощи? Думаю, никто, в том числе и я, не ожидал от неё негативной реакции на рассказ Тамары. Костя, пожалуйста, начните с релаксации мышечных групп, потом перейдите к медитативной технике.

Юлька на кухне ревела в три ручья. Ещё машинально или чтобы успокоиться, она подносила ко рту чашку, потом снова ставила её на стол и вытирала мокрую от слёз и расплескавшегося чая ладонь полотенцем, которое Влад второпях бросил ей на колени.

Напротив сидел Алексей. Он тоже налил себе чаю и забыл о нём. Ссутулился и думал о чём-то своём. Влад хотел предложить ему присоединиться к кружковцам. Однако Алексей поднял на него странно внимательные глаза — оценочный взгляд сторожевого волкодава. И Влад промолчал. Этот человек со слабым полем и неплохой физической подготовкой мог иногда оказать настоящее сопротивление. Тратить на него лишнюю энергию, чтобы перебить глупое упрямство, Владу не хотелось. Если Алексей собирается выслушать его разговор с Юлией, что ж, сам напросился. Сухарь чёртов…

— Может, тебе прилечь, отдохнуть? Здесь, на диване, места достаточно. Сон тебя успокоит.

На мягкие нотки в голосе Влада Юлька откликнулась с горечью:

— Конечно. Успокоит. Неделю назад я тоже в это верила.

— Что изменилось за неделю?

— Это я у тебя должна спросить. — Юлька огляделась было в поисках своей сумки, в которой лежал листок с вопросами, и сморщилась: ладно, так спрошу. — Тамара со своей историей… Ты ведь знаешь, о чём она рассказывала. Объясни.

— Почему ты решила, что я знаю?

Юлька прерывисто вздохнула, отпила уже еле тёплый чай.

— Я тебе Тамарину историю расскажу с самого начала. Итак, два милиционера патрулируют свой участок. Ночное дежурство. Всё было тихо, пока не появились трое (Влад сел). Двое из них нас с тобой хорошо знакомы. Человек, похожий на пьяницу, он почему-то называется Первым, хотя я его зову Пьяницей. У него очень неприятная внешность, но главное в нём, что отличает его ото всех остальных, — это его ярко-фиолетовые глаза. И, понимаешь, Влад, у меня есть дурацкая привычка к самым необычным сочетаниям, ассоциациям. Этот Первый у меня ассоциируется с тем ярко-фиолетовым цветом, в который я раскрасила один из твоих пентаклей. — Она всё-таки встала, сходила в прихожую за сумкой, перебрала в папке листы и протянула нужный Владу. — С тех пор как я работаю над пентаклями, мне каждую ночь снятся эти уроды. И я их во сне рисую. Сопоставить нетрудно, да?.. Женщину я назвала Рыбой. Ты ведь помнишь её? Худая, костлявая… А вот с третьим что-то не то. Сначала был Утопленник, такой припухлый дядечка. Он ещё следил за мной. Потом он куда-то подевался, и сейчас главный в компании — убийца по кличке Мотоциклист. Все они меня почему-то знают, а сегодня ночью Мотоциклист назвал меня Хозяйкой.

Чайная ложечка подпрыгнула во вздрогнувших пальцах Влада, и звенящий звук упавшего предмета болезненно отразился от стен.

— Именно так, с большой буквы… Итак, патруль себе шёл, и вот появилась эта троица. Мотоциклист убил обоих. Чем всё закончилось, я не знаю. Думаю — ты объяснишь. Я хочу слышать ответы на свои вопросы, и я их получу! Смотри мне в глаза и отвечай!

Она отобрала лист с фиолетовым монстром и запихивала в папку, злая и решительная, когда услышала шёпот Алексея:

— Юля, смотри…