Всё верно: вон оно, дно: тоже на глубине сорока футов, и тоже – с острозаточенными медными остриями. С таких даже если бы удалось стащить пострадавшего, тот всё равно через пару дней погиб бы от заражения крови. В загустевшем чёрном смолообразном веществе, которым были смазаны острия кольев этой, второй ямы, варвар без труда узнал зелье Троттира, знаменитого чёрного мага: самый страшный из известных Конану отравляющих и вызывающих воспаление, нагноение, и смерть, составов…

Сплюнув через левое плечо, киммериец двинулся дальше. Нужно удвоить бдительность: вряд ли коварные жрецы, или строители Храма будут столь любезны, чтоб подбросить ему и в следующий раз уже привычную ловушку. И точно.

Не прошёл он и пяти шагов, как что-то заскрежетало за ближайшей боковой колонной, и Конану пришлось броситься со всего маху лицом вниз, чтоб избежать вылетевших из крошечных дырочек в двух противолежащих колоннах отравленных духовых стрелок. Подобрав ближайшую, вонзившуюся в одну из провалившихся на пол балок перекрытия, Конан хмыкнул: всё верно. Кончики вот этих смазаны уж точно ядом: янтарная жидкость тоже загустела и потемнела от времени. Но проверять, сохранились ли её свойства, он ни в коем случае не собирается!

Дальше Конану попалась ещё одна яма, но не со штырями, а с тонкими нитями – наверное, проволока, рассекшая бы упавшее на неё тело на десятки окровавленных кусков… А ещё имелась плита с выскакивающими снизу остриями – на неё варвар просто не стал наступать, и стучать мечом, поняв по десяткам крошечных дырочек, что может ждать его, да и любого невнимательного.

Острой секиры, выскочившей из другой боковой колонны, тоже удалось избежать легко: её механизм предательски заскрипел! Похоже, никто не чистил и не смазывал его.

Но вот варвар и подобрался вплотную к алтарю.

Перед ним Конан даже на какое-то время остановился. Присел на кусок ещё одной упавшей поблизости балки. Вон она: яма, оборвавшая жизнь несчастной малышки Лидии. Если рассудить логично, с другой стороны алтаря тоже должна иметься какая-нибудь ловушка. Нужно бы проверить, чтоб убедиться. Он встал, и прямо откуда стоял, швырнул на намеченное место кусок полусгнившей балки.

Сработало. Плита откинулась на петлях вниз, и из-под неё вырвалось облако какого-то жёлтого тумана.

Киммериец зажал нос и рот обеими руками, и стремглав кинулся по своим следам назад! Он отлично понимал, что так просто не отделается, если вдохнёт, или допустит, чтоб на его тело попала хоть крошечная капля этого тумана!

Стоя на пороге Храма, и наблюдая, как оседают на пол, и рассеиваются в воздухе обрывки желтоватой мглы, Конан думал, какой он умный, что не стал спешить, а пошёл сюда днём. Солнечным и ясным. Отлично освещавшим все закоулки через верхнюю часть Святилища, сейчас лишённого крыши. Конечно, в темноте сумерек, или при наличии крыши, пробирайся он по Храму с чадящим факелом, да ещё уставший, никаких шансов на то, что заметил бы предательски тонкий туман, не было. Так что погиб бы он, как говорится, не за грош.

Так что спасибо инстинктам. И – огромному опыту. И неумолимой равнодушной природе, разрушившей крышу…

Через полчаса, когда малейшие следы дымки рассеялись, киммериец вернулся к алтарю, остановившись на том же месте – в пяти шагах от широкой ступени, ведущей к нему. Туман своё дело сделал: в камнях пола и валявшихся на полу и без того полусгнивших балках и досках имелись огромные изъязвления, дыры и потёки: словно кто-то полил поверхности жгучей кислотой!

Варвар почесал затылок: Бэл их раздери! Прекратилось ли уже действие страшной субстанции?! Потому что не хотелось бы лишиться подмёток последних сапог! Они у него и так… Достаточно… э-э… изношены! Может ведь разъесть и подошвы! Впрочем, почесав в голове как следует, и простимулировав таким образом свои способности к мышлению, Конан нашёл выход. Вернулся снова к выходному порталу, вышел наружу, и набил свою суму до верху песком и глиной, что намёл упрямый ветер возле передней стены Святилища.

Рассыпать тонким слоем всю эту землю на повреждённых камнях пола удалось легко. Но пришлось принести ещё две сумы – чтоб и слой был потолще, и тропинка получилась пошире. Конан сердился: получается, чёртов кусок дерева для деда Улюкена обходится ему куда дороже, и хлопот доставляет больше, чем собственно сами сокровища!

Но вот дорожка и проложена.

Сам алтарь ни богатством убранства, ни оригинальностью конструкции не поражал: просто толстая каменная (Похоже, всё же – мраморная!) плита пять на пять футов, возвышающаяся над невысоким помостом на три фута благодаря четырём каменным же ножкам с фут толщиной, торчащим по четырём углам. Можно, вроде, подходить, и забирать: вон, под алтарём видно что-то вроде полусгнившего дощатого ящика, и там лежат позеленевшие медные старые лампы, ритуальные кинжалы с проржавевшими до рукояти волнистыми лезвиями, какие-то кубки, лампадки, огрызки свечей… И круглый кусок дерева – как раз длиной фута в три, и диаметром с древко копья. Почерневший от времени.

То ли это, что нужно Конану?

Выругавшись на всякий случай про себя для облегчения души, и помолившись Крому, Конан подошёл-таки к алтарю. Осмотрелся. Нет, всё тихо и спокойно. Он присел. Правда, в руки брать искомое не торопился.

Да, похоже на описанное древко. И никаких вариантов: деревянный кусок круглой палки тут такой – один. И, вроде, ни к каким тонким нитям он не прикреплён.

Но что же тогда мешает Конану просто взять его, и уйти?!..