Теперь детектив заметил на рисунке то, чего раньше не замечал: два других обозначения – не словесных, а в виде изображений. Одно представляло собой громоздкую неуклюжую фигуру, вырастающую из земли, другое – зловещего херувима, повернутого голым задом и пускающего ветры. То, что Брайант сперва принял за декоративный узор под иллюстрациями, оказалось крошечными каллиграфическими подписями.
– Проклятое зрение, – громко сказал Брайант, поднеся рисунок к глазам. – «Дом поганой земли», «Дом отравленного воздуха».
Детектив посмотрел на другие два здания – «Дом огня» и «Дом, проклятый всеми водами» – и понял, что не только нашел четыре стихии, но и установил четыре участка улицы. Он все еще пытался с максимальной точностью определить координаты домов, как вдруг в салоне вырубился свет. По панели управления струилась вода. Положив карту и рисунок в карман плаща, Артур выбрался из машины навстречу буре.
Рэндалл Эйсон стоял перед Калли; по его сжатым кулакам струилась вода.
– А ну скажи, что ты там наговорила моей жене!
По запаху можно было определить, что он пил ром.
– Я не понимаю, о чем вы. – Калли попыталась от него отодвинуться.
– Не лги мне, женщина! Ты ей сказала, что у меня связь на стороне. Ты развалила мой брак.
– Я этого не делала. Вы что-то крепко напутали, мистер Эйсон, к тому же я вас не приглашала.
Она хотела толкнуть его назад к двери, но опасалась, что он может на нее напасть.
Эйсон снова приблизился к ней. За его спиной дождь ниспадал серебряной мантией.
– Она сказала мне, что ты ей позвонила и наговорила черт знает что. Единственное, чего ты добилась, – это что всем теперь плохо. Я понимаю, что у тебя у самой проблемы в личной жизни, но мой брак – это мое собачье дело.
– Я не говорила с вашей женой ни по телефону, ни при встрече, поймите это, пожалуйста. – Калли отвечала спокойно и четко, думая, как бы поскорее выставить Рэндалла за дверь. – Уверяю вас, я ничего не знаю и не хочу знать о ваших личных делах.
Он сделал еще один шаг вглубь темной прихожей.
– Одно дело, когда женщина несчастна, но, черт подери, какой же у нее жалкий вид, если она хочет, чтобы и другие были несчастны.
– Я хочу, чтобы вы немедленно отсюда убрались! – закричала Калли, вставая между ним и открытой дверью.
– Не раньше, чем ты пойдешь к ней и скажешь, что наврала. Я не уйду, пока не пообещаешь.
– Сколько раз повторять – я ей не звонила! – Калли пихнула его в грудь, но он поднял руки, чтобы оттолкнуть ее.
– Вам нужна помощь? – спросила возникшая на пороге Лонгбрайт.
– Джон, подожди минуту.