Я нарочно сделал паузу и внимательно вгляделся в лицо Палмера. Тот с нетерпением ждал, когда я договорю.

– …жутковатая. – Палмер буравил меня взглядом, словно хотел прочитать мысли. – Мне там, откровенно говоря, не по себе делается.

На какую-то секунду показалось, что сейчас Палмер поделится собственными наблюдениями, но ему все-таки не хватило смелости. Вместо этого мой собеседник произнес:

– А главное – комната сна…

Палмер снова завел разговор о причинах, побудивших его уволиться.

– Между нами говоря, не верю я в эту наркозную терапию, что бы там Мейтленд ни твердил. – Палмер перегнулся через стол и прошептал: – Между прочим, от этого пациенты умирают.

– В Уилдерхоупе?

Тот покачал головой:

– Нет. Там пока случаев не было. Но риск большой.

– Мейтленд показывал вам их истории болезни? Ну, пациенток из комнаты сна?

– От меня одно требовалось – проводить электрошоковую терапию и следить, чтобы все показатели были в норме. А конкретные случаи мы не обсуждали.

– Странно, правда?

Палмер попыхивал трубкой.

– Мой вам совет – не пытайтесь понять Мейтленда. Я давно это дело забросил.

Прошел час, а я так ничего и не узнал. Фразы с намеками и многозначительные взгляды Палмера к откровенности не подтолкнули. И все же я был уверен: он что-то скрывает. Поэтому решил бросить уловки и говорить начистоту.

– Там работает одна практикантка, Мэри Уильямс. Она комнату сна на дух не выносит.

– Ничего удивительного. Не понимаю, как медсестры целыми днями эту вонь терпят. Кошмар!

– Нет, запах тут ни при чем. Мэри Уильямс боится.

– Боится?

– Да. Будто она там что-то страшное увидела.