– У вас сохранились фотографии, записка и распечатка? Может быть хотя бы конверт?

Меня нисколько не удивило, что Бренда скрыла факт связи своего мужа с малолеткой, если, конечно, Энни была на самом деле несовершеннолетней. Обратись она тогда в полицию, Пола закатали бы лет на десять. Кто бы тогда помогал содержать детей? А уж об огласке и говорить нечего. Соседи, знакомые – все бы просто сожрали их живьем.

– Нет, я все сожгла после развода. Боялась, вдруг кто-то из детей найдет.

Она опять замолчала. Умный ход – все уничтожить, теперь доказать факт сексуального домогательства по отношению к девочке будет трудно.

– Что было в переписке, вы помните?

О нашем разговоре с Брендой мне лучше пока не стоит распространяться. Придется оставить полученную информацию для себя.

– Да. Эта Энни писала о себе, что скромная, у неё какие-то проблемы с родителями. Она считала, что её никто не понимает, не любит и внешность у неё не очень. Как бы обычные подростковые проблемы. Мой муж писал ей, что она самая красивая и лучшая девочка на свете.

Она смяла салфетку с такой силой, что костяшки на пальцах побелели.

– Подонок! Притворялся как будто ему двадцать лет. Вся переписка у них продолжалась в том же духе. Потом она попросила его о свидании. Они договорились встретиться в торговом центре, точно в каком я не знаю, в их переписке названия не было.

Бренда наверняка знает о месте их встречи, вот только ни за что не скажет.

– Миссис Вильямс, опишите подробно, что было на снимках, какое время суток, где примерно сделаны фотографии, как выглядела Энни.

– Время суток, я думаю – вечер. Мне показалось, что снимки сделаны в каком-то парке, домов не видно было, кругом одни деревья. А Энни маленького роста, худенькая, у неё волосы светлые длинные, очень красивые, заплетенные в косу. Я еще тогда подумала, что она точно скромница, потому что девушки сейчас редко заплетают косы. Но вот лицо было видно только в профиль. – Бренда расправила смятую салфетку. – Я в тот же вечер собрала вещи и уехала к родителям. Я не могла оставаться с ним в одном доме.

– Вы не думали, что это просто розыгрыш или чья-то злая шутка? Прожив столько лет с Полом, вы в один день приняли решение бросить его?

– Нет, это не розыгрыш. Снимки были такими натуральными, ну не профессиональными, мне показалось, что сделаны они с телефона. Пол обнимал девушку и целовал. Я все ему потом рассказала и показала письмо. Он, конечно, все отрицал, но я ему не могла уже верить и решила, что для всех будет лучше, если мы разведемся. Может… – Бренда посмотрела в окно. – Если бы он просто изменил мне с женщиной, я бы его простила, но после такого…

Она замолчала, по стеклу стекали крупные капли, оставляя за собой мокрые извилистые дорожки. Они искажали вид из окна. Машины, стоящие вдоль края тротуара превратились в черно серую массу.

– А у вас с Полом были враги? Может кто-то завидовал вашему семейному счастью?

У меня возникли серьезные подозрения, что весь спектакль с малолеткой был подстроен.

– Нет. Я вышла замуж за него еще совсем молоденькой. Мы были обычной семьей со своими проблемами.

Привлечь Бренду к ответственности за то, что она играла в молчанку целый год, не удастся. Даже доказать факт того, что ее муж совращал несовершеннолетнюю будет сложно.

Наше законодательство четко и понятно разъясняет, что если есть намерение сексуальных действий онлайн по отношению к ребенку, то совратитель в любом случае признается виновным, даже если под ником маленькой девочки скрывался мужик за сорок или студент. Но на деле не все так просто. Первое – нет иска от пострадавшей, в данном случае, Энни. Второе – Дэвис загнулся. Нет преступника, нет преступления. Мертвых не судят.