– Ничего себе! – присвистнул генерал в махровом халате. – Мне казалось, побольше должно было остаться. Ты не темнишь?

– Как можно!

– Верю, верю, – остановил его Григорий Александрович, а затем добавил. – Может, оно и к лучшему. Все уйдет, вообще проблем не станет. А то волнуемся каждый раз… А затем, прищурившись, спросил:

– А ты, Борщев, что делать будешь, когда наш источник иссякнет?

– Я? – от неожиданности переспросил подполковник.

– Только не ври, правду говори.

– Да есть у меня кое-какие планы, пока еще неопределенные.

– Свалить куда-нибудь решил, небось?

– Еще не знаю, – отнекивался подполковник. – Время покажет.

– А то послушай, деньги у тебя ведь большие, все равно ты их никуда не тратишь, вложил бы в дело, а? Отбились бы, вернулись назад быстро, но уже в легальном виде, безналом. И впрямь стал бы новым русским, а то смотреть на тебя в кашемировом пальто тошно!

– Не знаю, подумать надо.

– Да ну тебя к черту, Борщев! Делай что хочешь, но только не забывай, о твоих деньгах не ты один знаешь.

– А что, кто-то уже интересовался?

– Нет. Я знаю, есть еще люди, которые с нами вместе работают… Деньги, они как магнит: спрятал, лежат, думаешь только тебе о них известно. А тут глядь – и явились ребята на их магнитный запах.

Борщев повел плечами.

– Да ладно, будет тебе, не пугайся, – генерал поправил махровый халат на своих широких плечах и поставил на стол бутылку и две рюмки.

– Выпьем, дело-то ведь хорошее вместе делаем.

«Абсолют» полился в рюмки. Борщев, которому совершенно не хотелось пить, изобразил на своем лице удовольствие.

– За успех! – сказал хозяин дома, касаясь подставкой своей рюмки рюмки Борщева.

– За него.