– Это хорошо, – сказал Комбат, улыбаясь какой-то своей тайной мысли. Это лучше, Андрюха, чем в атаку ходить, хоть голову не прострелят.

– Да, лучше.

– Поспать бы нам с тобой не мешало, – вдруг сказал Комбат, хотя сам спать не хотел и понимал, Подберезский тоже выспался.

– Здесь река где-то неподалеку, может искупаемся?

– Не надо светиться.

Двое мужчин, сидящих под березами на высоком холме неподалеку от границы полигона выглядели довольно воинственно, хотя оружия не было ни у одного, ни у другого. Скорее всего, камуфляж, военный бинокль, да и вид опытных, видавших виды людей создавал такое впечатление.

– Дай мне бинокль, Комбат, я немного понаблюдаю, разберусь что к чему. А вообще ты лучше посиди здесь, а я пойду прогуляюсь, посмотрю с другой стороны все их строения.

– Давай, – сказал Комбат.

Андрей легко вскочил на ноги – бесшумно, так, что ни одна сухая веточка, ни травинка не затрещала, не зашелестела под его ногами – и направился вниз с холма. А Комбат склонился над синьками и углубился в изучение подземных складов.

– Чертовщина какая-то… – бормотал под нос Борис Иванович Рублев «Здесь в затопленных складах, если они действительно затоплены, ни хрена не спрячешь, потому что никак оттуда не вывезешь, разве что на лодке. А может там, в обозначенных затопленными складах, ни хрена нет? Может быть, действительно, их залило, а отремонтировать нет ни средств, ни сил? Хотя нет, судя по всему, на этот полигон министерство или кто еще денег не жалеет. Все здания свежевыкрашены, территория возле казарм убрана, все досмотрено. На плацу даже наглядная агитация новенькая, да и спортивный городок у них хороший. А вот и солдаты бегут. Прапорщик, наверное, вывел на занятия».

Борис Рублев смотрел на все, что происходит за колючкой, с каким-то умилением. Ему нравилась вот такая жизнь, размеренная, понятная.

Ему казалось, он даже слышит команды, повинуясь которым действуют три взвода. Вот они побежали, вот упали на землю и начали отжиматься.

– Молодцы, солдатики, тренируйтесь, тренируйтесь, – приговаривал Комбат.

А затем его внимание переключилось жа большие железные ворота.

«Наверное, через них и завозили в склады авиабомбы со снарядами. Ворота тоже свежеокрашенные».

Потом Рублев увидел вторые ворота, тоже свежевыкрашенные, и склонился над планом.

«А вот эти ворота ведут в затопленные склады. Между теми и другими метров двести пятьдесят. От плаца до входа в склады метров семьсот – восемьсот» В общем, все как должно быть, ничто не вызывает подозрения. Жизнь здесь какая-то слишком уж размеренная – образцово-показательная. Хотя.., так и должно быть. Если что-то и есть на складах, то скорее всего, солдатам об этом не известно. Хотя нет, – хмыкнул Комбат, – кто-кто, а эти… Если кто и знает обо всем, так это конечно же солдаты. Ведь от них ничего не спрячешь, о многом они узнают зачастую раньше, чем командиры. Может быть, встретиться с каким-нибудь солдатом, попытаться разговорить? Только аккуратно, разумеется, так, чтобы не вызвать подозрения. И он расскажет. Но если на складах бомбы да снаряды, то и солдаты могут ничего не знать. Скорее всего, они туда ходят редко. Ведь если где и прятать что-нибудь, то лучшего места, чем среди старых бомб да снарядов не найдешь. Тем более, туда никто не сунется – кому охота взорваться!" – примерно так рассуждал Комбат, кропотливо изучая план подземных лабиринтов, в которых хранились боеприпасы.

Часа через полтора появился Подберезский.

– Ну? – спросил Комбат, взглянув на своего друга.

– Что «ну», командир?