И снова группа побежала: ритмичные движения, вдох-выдох, привычная тяжесть снаряжения и еле слышное «туп-туп» – удары подошв о землю. А вокруг проносился лес, живой лес. Каждый, кто бежал, чувствовал его жизнь во всяком кусте, дереве, траве, воздухе. Настоящую жизнь, дававшую силы и возможности всем лесным обитателям. А уж живности пряталось под сенью леса немало. Ещё был воздух – дивно свежий, даже по сравнению с воздухом Летнего Лагеря, пропитанный какой-то живительной энергией. Для молодых разведчиков воздух пах свободой, настоящей свободой и опасностью, и от этого пьянил ещё больше. А опасностей тут было полно: та же рысь или болотный кот вполне могли задрать зазевавшегося человека. Лес был не такой, как его описывают в книжках с Внешней Земли про постапокалипсис. В нём не было флуктуаций, аномалий, мутантов, радиации, но на каждой ветке, в траве, за каждым кустом таилась угроза. Любое живое существо из тех, что питало жизнью лес, могло эту жизнь отнять, убить человека, чтобы тот сам стал частью леса и питал своим телом других его обитателей, а те – следующих. В природе ничего не бывает лишнего, ничего не бывает зря. Будь внимательным, будь сильным – и ты станешь брать силу леса, а не он твою.

Разведчики двигались быстро, но все были предельно напряжены и внимательны. Трудно отразить внезапное нападение из «зелёнки», ещё труднее отбить удар, если его не видно вовсе, когда по тебе или по твоим друзьям нанесли удар магией. Поэтому в лесу надо быть внимательным не только к тому, что вокруг, но и к тому, что внутри. Как ты себя чувствуешь, какие эмоции, желания и побуждения испытываешь. От этого может зависеть твоя жизнь.

Лес тем и отличается, что никогда не может быть знакомым. Можно тысячу раз пройти по хорошо натоптанной тропке, но в тысячу первый на ней встретится медведь-нечисть или нелюдь в засаде.

День приближался к концу, в лесу темнело гораздо раньше. Группа двигалась, пока не стало трудно различать свою руку.

– Стоп, – приказал инструктор, оглянулся. – Тем, кто может видеть в темноте, разрешаю использовать ночное зрение.

Таких в группе было четверо: Виктор, Костя, Дэн и Юля. Если честно, Виктор был страшно горд тем, что он что-то может, а инструктор нет, но, конечно, своё самодовольство прятал куда подальше. Он сначала расфокусировал взгляд, а потом резко сосредоточил, хотя ничего не видел перед собой, потом опять расслабил и снова сфокусировал – так повторил несколько раз, пока не ощутил где-то в районе радужной оболочки раздражение, небольшой зуд. Потом зуд прошёл, будто расширился и вышел за границы глаза, и темнота рассеялась. Цвета пропали, но вместо них возникли чёткие очертания окружающего леса.

Это не было магией – врачи, даже прибывавшие с Внешней Земли, разводили руками. Говорили: генетическая память. Наши предки, и не так уж давно, лет пятьсот-семьсот назад, славились хорошим зрением в темноте, а в Колониях в экстремальных условиях такой механизм проявился. Правда, на Внешней земле нигде не упоминалось, что люди могли по своей воле включать и выключать ночное зрение, а тут такая способность была чуть ли не у каждого десятого. Именно обладавших ночным зрением старались брать в учбаты Разведки.

– Ахромеев, идёшь первым, – приказал старший инструктор.

Виктор, стараясь спрятать довольную улыбку на лице, занял первое место в группе. Это честь, он теперь не как телок тура, которого держат в серёдке стада. Правда, отец говорил, что идущий первым – это расходный материал, он первым попадает под огонь, подрывается на минах или ещё каких-нибудь ловушках – словом, самый ненужный член команды. Только сейчас Витёк о грядущих опасностях не думал, вернее, думал и готовился изо всех сил их искать при помощи слуха и ночного зрения.

– Налево, – скомандовал инструктор.

Витёк выполнил приказ и побежал, вся группа – за ним.