Кнопка лифта нажималась мной уже сто двадцать первый раз, однако двери никак не желали распахиваться.
Наконец я впрыгнула в пустую кабину. Побоявшись выпрыгнуть сразу в вестибюль к швейцару и охранникам, куда скорее всего и звонила женщина, я нажала на кнопку второго этажа, планируя впоследствии осторожненько спуститься по лестнице и обходными путями покинуть гостиницу через запасной вход. Однако не тут-то было! На втором этаже кипела жизнь: здесь номеров для постояльцев не было, только широкий коридор с множеством поворотов, закоулков и дверей с всеразличными табличками: «SPA-салон», «Парикмахерская», «Массажная», «Маникюр», «Шейпинг»… А в каждом из закоулков имелись кресла для ожидающих со столиком, глянцевыми журналами на нем, подвесным телевизором и прочей атрибутикой. Двери без конца открывались, а в каждом втором кресле кто-то сидел, и все эти люди, входящие-выходящие-ожидающие, с сильнейшими чувствами, изображенными на их лицах, глядели на меня, стоило мне на них выскочить из очередного поворота. Наконец кто-то, чересчур щепетильный, закричал, показывая на меня пальцем и всего через несколько секунд из смежного коридора на зов выбежали давешняя мадам из номера (все еще в халате, но уже без маски) и высокий коренастый охранник в темной форме.
— Вон она! — ткнула пальцем в моем направлении лохматая ведьма. — Это она ворвалась ко мне в номер, пока я принимала душ! Она подсматривала!
Все кругом громко ахнули, мол, до чего дожили, уже и в дорогом, презентабельном месте нельзя расслабиться, не нарвавшись на очередную маньячку.
— О, я вас умоляю! — еще раз оглядев старушенцию, презрительно и гордо молвила я, сложив на груди руки. Чтобы
Правда, гордиться и дальше мне не дали, так как охранник молча выудил откуда-то из-под куртки внушительную дубинку, в итоге я резко развернулась и снова бросилась бежать.
На стене была табличка со стрелкой «кинотеатр, концертный зал», я машинально двинулась в ту сторону. Те двое не отставали. Наконец коридор завел в тупик, но большие двойные дубовые двери были распахнуты, и я влетела туда, отмечая боковым зрением, что это наверняка вышеупомянутый концертный зал, ибо все громадное помещение занимали кресла, выстроенные в множество рядов, а в конце имелась сцена. К ней-то я и кинулась — но не оттого, что желала выступать: сбоку показалась другая дверь. Из нее на меня вышел молоденький паренек в форме обслуживающего персонала и, испугавшись, зашипел:
— Туда нельзя! Там группа готовится к вечернему выступлению!
Но я его отпихнула и пронырнула в новый коридор, а оттуда — в распахнутую дверь.
Вот тут меня поджидал еще один сюрприз… В просторной комнате по стенам стояли кожаные диваны, возле одной стены — большое зеркало и комод. В центре — разная аппаратура: две гитары, ударная установка, какие-то чехлы и подставки. И люди там тоже были. Причем все знакомые, кроме одного: по-видимому, он заменял болеющего Якова.
— Только этого мне не хватало… — жалобно проскулила я, когда с дивана поднялся Игорь и направился ко мне с обеспокоенным выражением лица.
Мало мне было радости, но здесь в комнату отдыха ворвались еще трое — паренек, охранник и старая калоша.
— Оксана? — удивленно спросил Игорь, как будто я имела как минимум одну сестру-близняшку. Подошел и взял за плечи, заглядывая в лицо. — Ты что, продолжаешь следить за мной?
— Нет-нет! — закачала я головой. — Тут другое…
— Так вы — подруга участников группы? — стукнул себя по лбу парень. — Так бы и сказали! Я бы спокойно пропустил вас внутрь.
— Много от тебя толку! — резко ответил ему кто-то из музыкантов, имея в виду, очевидно, то, что я и без его разрешения вломилась, и пацан, расстроившись, сгинул вон.
— Девушка, немедленно покиньте гостиницу! — накинулся на меня снова охранник. Слава богу, хоть дубинку убрал.
— Что ты опять натворила? — глянув в сторону тех двоих, недовольно проворчал Игорь.
— Н-ничего, — заикаясь, молвила я, молясь, чтобы баба не стала говорить.
Но она стала: