Сорвался мой конь со стойла, Полетел, не поскакал… Хочет воли, ищет пойла, Хвост и гриву раскидал. Отпугните, загоните! Чья головка там видна? Посмотрите, посмотрите, Паша смотрит из окна! 
Июльский день так полон молодой, горячей силы, так напорист, что не желает покидать землю и уступать её ночи…
Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый Золотые переливы. Робко месяц смотрит в очи, Изумлён, что день не минул, Но широко в область ночи День объятия раскинул. Над безбрежной жатвой хлеба Меж заката и востока Лишь на миг смежает небо Огнедышащее око. 
Прошла гроза. Природа как будто обновилась и ликует. Радуется и человек. Его душа сливается с природой.
В небесах летают тучи, На листах сверкают слёзы; До росы шипки грустили, А теперь смеются розы. После грома воздух чище И свежее дышат люди; Под ресницей орошённой Как-то легче жаркой груди. На природе с каждой каплей Зеленеет вся одежда, В небе радуга сияет, Для души горит надежда. * * * Чуть-чуть воображения — и вы услышите тонкий голосок красавицы бабочки. Какое удивительное сравнение нашёл Фет для её трепещущих крыльев! Едва вы прочтёте первую строфу стихотворения — и бабочка оживёт…
БАБОЧКА Ты прав. Одним воздушным очертаньем Я так мила. Весь бархат мой с его живым миганьем — Лишь два крыла. Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу? Здесь на цветок я лёгкий опустилась И вот — дышу. Надолго ли, без цели, без усилья, Дышать хочу? Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья И улечу. 
* * * 
Наверное, эта картина открылась Фету с холма — тут и река видна, и лес, и долины. Взгляд поэта скользит то вниз — к просторам земли, то вверх — к небу.
Летний вечер тих и ясен; Посмотри, как дремлют ивы; Запад неба бледно-красен, И реки блестят извивы. От вершин скользя к вершинам, Ветр ползёт лесною высью. Слышишь ржанье по долинам? То табун несётся рысью. * * * Этот летний пейзаж уныл и тревожен. В нём таится предчувствие бед, которые сулит крестьянину неурожайное дождливое лето.
ДОЖДЛИВОЕ ЛЕТО Ни тучки нет на небосклоне, Но крик петуший — бури весть, И в дальнем колокольном звоне Как будто слёзы неба есть. Покрыты слёгшими травами, Не зыблют колоса поля, И, пресыщённая дождями, Не верит солнышку земля. Под кровлей влажной и раскрытой Печально праздное житьё. Серпа с косой, давно отбитой, В углу тускнеет лезвиё. 
Фет умеет изображать не только лес, луг, степь. Он пристально вглядывается в самые малые чёрточки человеческого облика и с любовью описывает их.
Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих клёнов шатёр. Только в мире и есть, что лучистый Детски задумчивый взор. Только в мире и есть, что душистый Милой головки убор. Только в мире и есть этот чистый Влево бегущий пробор. 
Мы снова в лесу. Этот лес дремучий, мрачный. Но и он полон жизни. Её можно заметить, даже стоя на месте. Нужно только внимательно оглядеться и прислушаться, как это делает поэт.
ЛЕС Куда ни обращаю взор, Кругом синеет мрачный бор И день права свои утратил. В глухой дали стучит топор, Вблизи стучит вертлявый дятел. У ног гниёт столетний лом, Гранит чернеет, и за пнём Прижался заяц серебристый, А на сосне, поросшей мхом, Мелькает белки хвост пушистый. И путь заглох и одичал, Позеленелый мост упал И лёг, скосясь, во рву размытом, И конь давно не выступал По нём подкованным копытом. * * * Серенадой называют песню, обращённую к какому-нибудь человеку. Обычно её сопровождает музыка. А в серенаде Фета мелодия возникает из самих стихов. Мелодия простая и тихая, как в колыбельной песне.
СЕРЕНАДА Тихо вечер догорает, Горы золотя; Знойный воздух холодает, — Спи, моё дитя. Соловьи давно запели, Сумрак возвестя; Струны робко зазвенели, — Спи, моё дитя. Смотрят ангельские очи, Трепетно светя; Так легко дыханье ночи, — Спи, моё дитя. 
Скучающему глазу ровная сумеречная степь может показаться однообразной. Но поэт разглядел на её просторах деятельную, разнообразную жизнь, напоённую музыкой лета.
СТЕПЬ ВЕЧЕРОМ Клубятся тучи, млея в блеске алом, Хотят в росе понежиться ноля, В последний раз, за третьим перевалом, Пропал ямщик, звеня и не пыля. Нигде жилья не видно на просторе. Вдали огня иль песни — не ждёшь! Всё степь да степь. Безбрежная, как море, Волнуется и наливает рожь. За облаком до половины скрыта, Луна светить ещё не смеет днём. Вот жук взлетел и прожужжал сердито, Вот лунь проплыл, не шевеля крылом. Покрылись нивы сетью золотистой, Там перепел откликнулся вдали, И слышу я, в изложине росистой Вполголоса скрыпят коростели. Уж сумраком пытливый взор обманут. Среди тепла прохладой стало дуть. Луна чиста. Вот с неба звёзды глянут, И как река засветит Млечный Путь. * * * Летняя ночь. На земле жизнь замирает. Зато в небе, как в сказке, оживают звёзды, месяц, тучка…
Тёплым ветром потянуло, Смолк далёкий гул, Поле тусклое уснуло, Гуртовщик[2] уснул. В загородке улеглися И жуют волы, Звёзды частые зажглися По навесу мглы. Только выше всё всплывает Месяц золотой, Только стадо обегает Пёс сторожевой. Редко, редко кочевая Тучка бросит тень… Неподвижная, немая Ночь светла, как день. * * * Игра лунного света ночью вызывает у Фета игру воображения. И тогда перед глазами поэта, вперемешку с действительными картинами, начинают мелькать фантастические образы…
Уснуло озеро; безмолвен чёрный лес; Русалка белая небрежно выплывает; Как лебедь молодой, луна среди небес Скользит и свой двойник на влаге созерцает. Уснули рыбаки у сонных огоньков; Ветрило[3] бледное не шевельнёт ни складкой; Порой тяжёлый карп плеснёт у тростников, Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой. Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я; Но звуки тишины ночной не прерывают, — Пускай живая трель ярка у соловья, Пусть травы на воде русалки колыхают… 
Наверное, мало кому из вас приходилось встречать утреннюю зарю. В эту раннюю пору вы ещё спите. Но когда вы прочитаете стихи Фета, то почувствуете, как вам передаётся ощущение прохлады и свежести нарождающегося дня.
Спи — ещё зарёю Холодно и рано; Звёзды за горою Блещут средь тумана; Петухи недавно Третий раз пропели, С колокольни плавно Звуки пролетели. Дышат лип верхушки Негою отрадной, А углы подушки Влагою прохладной. 
II. НЕНАСТЬЕ
Сколько тревоги в этом стихотворении! Какой одинокой выглядит его героиня — крохотная птичка! Мы сразу понимаем, что наступило осеннее ненастье, хотя Фет не дал своему стихотворению название «Осень».
Задрожали листы, облетая, Тучи неба закрыли красу, С поля буря ворвавшися злая Рвёт и мечет и воет в лесу. Только ты, моя милая птичка, В тёплом гнёздышке еле видна, Светлогруда, легка, невеличка, Не запугана бурей одна. И грохочет громов перекличка, И шумящая мгла так черна… Только ты, моя милая птичка, В тёплом гнёздышке еле видна. * * * Любимый цветок Фета — роза. Поэт любуется ею, гордится её красотой, наделяет её человеческими качествами. Оживают в его воображении и лес, и сад, и сентябрь, и мороз. Но скажите: какие чувства вызывают они у поэта и чем так дорога ему роза?
ОСЕННЯЯ РОЗА Осыпал лес свои вершины, Сад обнажил своё чело, Дохнул сентябрь, и георгины Дыханьем ночи обожгло. Но в дуновении мороза Между погибшими одна, Лишь ты одна, царица роза, Благоуханна и пышна. Назло жестоким испытаньям И злобе гаснущего дня Ты очертаньем и дыханьем Весною веешь на меня. 
* * * 
В этом стихотворении особенно остро проявилась наблюдательность, Фета. Сколько тут точных и поэтичных примет осени!
Ласточки пропали А вчера зарёй Всё грачи летали Да как сеть мелькали Вон над той горой. С вечера всё спится, На дворе темно. Лист сухой валится, Ночью ветер злится Да стучит в окно. Лучше б снег да вьюгу Встретить грудью рад! Словно как с испугу Раскричавшись, к югу Журавли летят. Выйдешь — поневоле Тяжело — хоть плачь! Смотришь — через поле Перекати-поле Прыгает как мяч. * * * Отшумела осень почерневшей листвой, выплакалась дождями. Природа устала бороться с ледяным дыханием непогоды, покорилась ему и однажды утром застыла…
Ещё вчера, на солнце млея, Последним лес дрожал листом, И озимь, пышно зеленея, Лежала бархатным ковром. Глядя надменно, как бывало, На жертвы холода и сна; Ни в чём себе не изменяла Непобедимая сосна. Сегодня вдруг исчезло лето; Бело, безжизненно кругом, Земля и небо — всё одето Каким-то тусклым серебром. Поля без стад, леса унылы, Ни скудных листьев, ни травы. Не узнаю растущей силы В алмазных призраках листвы. Как будто в сизом клубе дыма Из царства злаков волей фей Перенеслись непостижимо Мы в царство горных хрусталей. 
III. ЗА ОКНОМ БЕЛО
Первую картинку зимы мы видим из окошка вместе с маленьким героем стихотворения. Какой радостной, праздничной выглядит зима после тоскливой осени! Не правда ли, Фет создал очень живую сценку?
Мама! глянь-ка из окошка — Знать, вчера недаром кошка Умывала нос: Грязи нет, весь двор одело, Посветлело, побелело — Видно, есть мороз. Не колючий, светло-синий По ветвям развешан иней — Погляди хоть ты! Словно кто-то тороватый[4] Свежен, белой, пухлой ватой Все убрал кусты. Уж теперь не будет спору: За салазки, да и в гору Весело бежать! Правда, мама? Не откажешь, А сама, наверно, скажешь: «Ну, скорей гулять!» * * * Вторая картинка зимы. Поэт наедине с бескрайними белыми далями. Стихотворение немногословно, в нём всего несколько скупых штрихов. Но они так легки и точны, что мы сразу запоминаем коротенькие строчки наизусть.