— Слушай, Марсель, так, может, и с адидасовцами там встретимся? Тогда я туда на своём «Боинге» полечу.

— Корошо. Пятнадцатого апреля. Будью ждать.

Переводчика надо. И производственника. Размечтался.

— Пётр Миронович, — отвлекла Филипповна, — к вам Гекман. Злой.

— Давайте чайку, Тамара Филипповна, и никого не пускайте полчасика — даже американского президента. Ругаться будем.

Земляк из своего Батуми уезжать не хотел. Тихая спокойная старость.

— Не верю я, Пётр, в сказки. Поманят, мы там, не жалея здоровья, понастроим — и тут очередная вожжа под хвост попадёт вам в Политбюро, и разгоните республику. Вон, говорят, и казахи бузят, — успокоился почти, сидит, из красивой краснотурьинской кружки чай попивает.

— Как там Марк Твен сказал: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены». Вот и тут — целых семь бузотёров в целом Казахстане. Всех семерых осудят и отправят на Эмбу, канал копать вручную. Будем реки поворачивать. Аральское море спасать. Казахское же море — вот казахи и будут спасать. Трудовые лагеря там создадим. Перевоспитывать преступников тяжёлым ручным трудом.

— Как Сталин прямо! — фыркнул.

— Нет. Просто экскаватор карманнику или преподавателю казахского языка доверить нельзя. Так-то канал техника будет рыть, а эти — больше перековывать мечи на орала. Александр Иоганнович, вы ведь, дай бог памяти, были председателем СНК АССР немцев Поволжья? Занято уже место. Не надо кричать. Зато есть тёплое местечко. Заместителем председателя совета министров по лёгкой промышленности. И прямо через три дня летим в Мюнхен — получать два завода.

— Не отстанешь? — Гекман Александр Иоганнович грустно улыбнулся, отставил кружку. Встал, прошёлся по огромному кунаевскому кабинету. Пётр всё хотел переделать — обстановка своей помпезностью угнетала. А потом решил строить новое здание. Только для самого верхнего руководства Республики. И тенистый сквер вокруг. Натерпелись. Хватит.

— У адидасовцев хочу производство сумок отжать, и ещё небольшой автозаводик купил. Нужен переводчик и специалист. Полетели?

— Пару лет, не больше. Мне ведь в этом году на пенсию.

— Как скажете, Александр Иоганнович.

Событие пятьдесят пятое

— Пробовал на одной руке отжиматься?

— Ага.

— Спина не хрустела?

— Нет, нос хрустел.

Плохие люди эти немцы. Вечно чего придумают, а потом весь мир расхлёбывает. С этим роторным двигателем столько проблем! Это в целом тот же двигатель внутреннего сгорания, однако устройство в корне отличается от обычного поршневого двигателя.