– Ладно, пока живите, присаживайтесь вон на скамью, Надежда Ивановна – ты на стул. Ну, излагайте, можете не вставать, раненым прощается! Ха, а тётенька то с юмором, учтём, хохмить мы и сами могём, приготовился я к рассказу.

– Ну! Давай, как там тебя, вроде Панин, я ещё всех толком не знаю, уж извините. – Уважаемая Любовь Фёдоровна, скажу просто – шел, упал, очнулся – шишка с лейкопластырем. Доктор заклеила, сказала – жить буду. У меня всё! Люба смотрит уже чуть не смеясь:

– Ну а ты, голубь ясный, как тебя? – Выхин Алексей! – Давай, Алексей, начинай свою повесть…

Лёха мнется – Ну я то чего, пока тут это…поднимали Генку, пока тащили по лестнице, как-то вот поцарапался где-то, сам не помню. Незаметно толкаю в бок Лёху, молодца, братан, делаешь успехи, я тебя ещё не такому научу!

Люба переводит взгляд на докторицу, та спокойно и без тени смущения пересказывает мои слова на свой медицинский лад – принесли, обработала, обеспечила уход, всё так и было, мамой клянусь…

Люба уже чуть не ржёт, оглядывая нас, как в цирке клоунов. – Ладно, протягивает она, а где наш товарищ лаборант был в это время?

Помогал герою не умереть на крыльце?

Пока мы переглядываемся и думаем, что сказать, в коридоре раздаются шаги, Люба делает жест Лёхе:

– Лёша, посмотри, там не наш Петрович появился?

Лёха открывает дверь, и мы видим молодого мужичка в очках, в плаще "болонья" и кепке.

Он испуганно щурится на свет, но уже отступать некуда, заходит в комнату. – Ну вот и наш дорогой заместитель, давит ядом Комиссарша, вы проходите, не стесняйтесь, мы тут беседуем на темы воспитания.

Петрович стягивает кепку и старается приткнуться куда-нибудь в угол, Леха уступает своё место, тот плюхается рядом и меня обдаёт волна перегара, смешанного со страхом и злостью.

Ого, непростой ты парниша, думается, не раз попадал в такой переплет, летит мысль в мозг.

Люба взглядом председателя трибунала окидывает нас, барабанит пальцами, потом потихоньку говорит:

– вы трое свободны, а мы тут с товарищем лаборантом пообщаемся на темы педагогики.

Мы быстро и плавно просачиваемся в двери и выскакиваем в коридор, переглядываемся и все, как по команде беззвучно прыскаем, закрывая рот ладошкой.

Надя маячит рукой в сторону двери с табличкой "мастер" и мы скрываемся за дверью. Фу-ууух, перерыв!

…

– Генка, что дальше-то будет? ловлю вопрос Лёхи в спину. – Ага, мне бы знать, злорадно думаю я. Оглядываю комнату, какой-то кабинет, как на заводе, стол, тройка стульев, плакаты по ТБ на зелёных стенах, какой-то большой шкаф в углу, похоже на инструментальный. Это что тут у них, ПТУ какое что-ли мы заняли? Так вроде занятия и у тех должны быть с 1го сентября…

– Ген, ну ты что, не слышишь? Лёха уже напрягается, поворачиваюсь к нему, подношу палец ко рту, как на плакате про шпионов, с загадочным видом оглядываюсь, ага, вон он репродуктор на стене, куда ж без него в СССР, с детства помню. Подхожу, прибавляю звук, идёт рассказ про какого-то учёного, Лёха выпученными глазами следит за мной. Показываю на стул, сажусь напротив. Нагибаюсь к нему и с видом разведчика Зорге вещаю: