– Здравствуйте, Любовь Федоровна! Мы вас заждались! – Ага, я и вижу, это они с горя подрались? – Любовь Фёдоровна, вы только не волнуйтесь, я вам все объясню… – Да уж пожалуйста, Надежда Ивановна, – этим голосом можно бриться, столько в нем стали – пролетает в моем мозгу.
– Давайте вашу сумку, я помогу, – протягиваю руку к немалой сумке.
– Хм, ну помоги, – с интересом кидает на меня взгляд "наша Люба" и идёт в двери.
Надя за ней, оглядывается на меня с улыбкой, поднимает вверх большой палец правой руки.
Лёха прикрывает двери, топаем по лестнице вверх.
Сумочка нелёгкая, но тяну, не отставая на нашими "дамами". "Наша Люба" останавливается около двери с табличкой "учительская", открывает ключом двери:
– Ставь сюда сумку, через 5 минут жду у себя с докладом!.
Да, эта женщина с маузером на боку и в кожанке как раз бы была в роли той комиссарши в "Оптимистической трагедии", да и лицом они чем то схожи, ей Богу.
Докторица тянет за рукав:
– Гена, ты свою куртку-то грязную сними, вот в угол кинь, я потом постираю. На автомате благодарю, у Лёхи глаза круглые – ну ни хрена себе, отношения, делаю страшную рожу-не твоё дело.
Ну, этот парень похоже ни на что не обижается – опять улыбка на лице – ваши дела, как знаете.
Поворачиваюсь к Наде:
– Помнишь, что я с крыльца упал? – Конечно!
– Ну вот так и дышим… Лёха кивает в согласии. – Всё, вперед на мины!
Удивлённо смотрят на меня, но всё вроде поняли. Стучим в дверь – Входите!
Да-ааа, мизансцена заседания ревтрибунала налицо: за столом сидит Любовь Фёдоровна в строгом костюме, волосы до волоска прибраны в причёску, на столе ручка, журнал учительский, какие-то бумаги в папке.
Графина только со стаканом не хватает, проскакивает в мозгу и я улыбаюсь краешком рта. – И чего это вас развеселило, молодой человек, интересно услышать? – язвительно спокойно спрашивает наш Комиссар. Меня, как в жопу черт клюнул:
– Да вот… не хватает только маузера на столе, – делаю я жест рукой в виде пистолета.
Люба секунду смотрит на меня изумлённым взглядом, потом расхохоталась..
…