— И часто у вас тут бои без правил устраивают? — улыбаясь во все тридцать два зуба, прохрипел он.

Мишка в ответ только вздохнул и, обойдя по стеночке двух упоенно мутузивших друг друга девок, тяжело пыхтевших, старательно и, надо сказать, не без успеха (судя по валявшимся вокруг них целым прядям) выдиравших друг у друга патлы, подошел к стоявшим со сложенными на груди руками и скучающими выражениями на лицах Вере и Зинаиде. Другие соседи, улыбаясь и похихикивая, выглядывали из дверей.

— Вер, а чего это? — кивнул он на девок.

— О, женишок явился, — усмехнулась женщина. — Ну любуйся. Тебя делят, — вздохнув, она снова перевела взгляд на сцепившихся «невест».

— Вер, может, разнимем уже этих драных кошек? — повернула к ней голову Зина. — Хватит с них уже.

— Много чести! — отозвалась Вера и, нагнувшись, взяла стоявшее между ними ведро.

Мишка и глазом моргнуть не успел, как Вера окатила водой несчастных девок. От неожиданности те взвизгнули, дернулись, выпустили волосы соперницы и, поскользнувшись на мокром полу, грохнулись друг на друга.

Из приоткрытых дверей раздался сдавленный хохот, по лицам женщин скользнули кривые улыбки. Девицы попытались что-то вякнуть, но Вера моментально закрыла им рот:

— Замолчали обе, позорище! Развели тут… Заняться нечем? Вот вам занятие — убрать всю воду, коридор вымыть, чтоб блестел, как у кота яйца. Да, и кухню с ванной и туалетом тоже прихватите. И будете драить их всю неделю, чтоб дурь из голов повыветрилась маленько. И не дай Бог я найду хоть пятнышко! Невесты, мать вашу… — презрительно выдала Вера и, толкнув ногой ведро в сторону мокрых девок, засунула руки в карманы и, развернувшись, направилась в сторону кухни. Зина, ухмыльнувшись и повторив ее жест, столь же неспешно поплыла следом.

Посмотрев вослед грозным теткам совершенно офигевшим взглядом, «жених» перевел его на встававших и всхлипывавших «мокрых кошек». Вздохнув, он грустно усмехнулся и, взъерошив себе волосы, вернулся к широко улыбавшемуся возле дверей Петру.

— Хорош лыбиться… — проворчал он. — Пошли в комнату.

— Ну пошли… жених, — хмыкнул Петр, растянув в широкой улыбке губы и осторожно, стараясь как можно меньше наступать в разлитую воду, шагнул за Мишкой.

Разложив карту на столе и ухватив за руку Петра, Мишка попытался определить, куда его тянет. Он долго крутился вокруг стола, то выпуская руку мужчины, то снова в нее вцепляясь. Наконец, образ мальчонки настолько закрепился у него в голове, что надобность прикасаться к Петру отпала совершенно, и тот, усевшись на кровать, наблюдал, как Мишка крутится вокруг карты, подходя к ней и так, и этак, крутя ту на столе, сверяясь со своей вытянутой рукой.

— Бубен тоже притащить? — хмуро поинтересовался он спустя час Мишкиных метаний.

— Чего? — поднял на него потемневший рассеянный взгляд парень. — Какой бубен? — непонимающе нахмурился он.

— Круглый, — хмыкнул Петр. — Что ты возле той карты пляски устроил? Тока бубна и не хватает… — пробурчал он.

— Да я понять пытаюсь, куда меня тянет… — задумчиво проговорил Мишка, не обращая внимания на шпильку мужчины. — Я ж не делал так никогда… Костик в той стороне, — махнул он рукой, указывая направление. — А вот как это к карте привязать и понять, где он именно… — парень задумчиво почесал затылок и снова уткнулся в карту.

Петр, поднявшись, тоже склонился над столом.

— Куда, говоришь, тянет? — переспросил он.

Мишка снова вытянул руку в нужном направлении.