— Она не пойдет в больницу, — покачал головой Алексей.
— Значит так, молодой человек, — поднялся доктор из-за стола, тяжело опираясь на столешницу и нависая над опустившим голову Алексеем. — Мне все равно, каким образом вы притащите ее сюда. Даже если связанной и с кляпом во рту — через час она должна быть здесь. Я достаточно ясно выразился? Вы уже натворили глупостей! Немедленно в больницу! Я сейчас предупрежу приемный покой и отделение, для Анны приготовят палату, и сразу по прибытии возьмут все возможные анализы. А сейчас вон отсюда! Бегом! — рявкнул врач.
Против опасений Алексея, Анна не слишком и сопротивлялась визиту к врачу. Что именно заставило ее все-таки сдаться — то ли то, что Алексей влетел домой разъяренный и безоговорочным тоном велел ей собираться в больницу, то ли то, что в последние дни ей было совсем плохо, и Анна уже и сама осознавала, что что-то идет не так — мужчина не анализировал. Быстро покидав в сумки самое необходимое, он отнес их в машину и вернулся за женой. Не желая утомлять ее и опасаясь, что она может споткнуться на ступеньках или заупрямиться в самый последний момент, он подхватил ее на руки и чуть не бегом отнес в автомобиль.
Суета, поднявшаяся вокруг Анны еще в приемном покое, когда он озвучил жалобы и дежурный доктор начал осматривать ее, задавая ему вопросы все более резким тоном и все больше хмурясь, совершенно не понравилась Алексею. Анну увезли в отделение на каталке — у самой девушки сил идти уже не было, а его еще с час продолжал буквально допрашивать очень быстро вернувшийся доктор, заставляя вспоминать все, что происходило с Анной в последние полгода. Совершенно измученный мужчина после беседы с дежурным врачом попытался пройти к жене в отделение, но его не пустили к ней, мотивировав отказ в посещении срочными обследованиями.
На третий день Анну перевели в гастроэнтерологическое отделение, и Алексей наконец смог пообщаться с ее лечащим врачом.
Северов Николай Евдокимович, заведующий отделением гастроэнтерологии, взглянув на вошедшего Алексея, встал, и, заложив руки за спину, подошел к окну. Постоял, покачиваясь с пятки на носок, и вдруг резко повернулся к тревожно следившему за ним Алексею.
— Я одного понять не могу — чего вы столько времени тянули? — вдруг резко выдал он, сурово глядя на Алексея. — Довести молодую женщину до подобного состояния и не обратиться в больницу? Это… Я не знаю, как это вообще можно назвать! Вы что, ослепли? Вы не видели, в каком она состоянии?
— Сначала мы думали, что это следствие ослабленного организма после ЭКО, потом — что отравление, потом — токсикоз… — тихо проговорил Алексей. — Анютка устала от врачей, бесконечных уколов и болезненных процедур, и ни в какую не хотела идти в больницу. И потом… она очень боялась за малыша… А что с ребенком, доктор? — поднял голову мужчина. — Его удастся спасти? И почему Аню перевели сюда?
— Нет никакого ребенка, и никогда не было! — повысил голос врач. — С чего вы вообще решили, что она беременна? Девять попыток искусственного оплодотворения не дали результата, и вдруг беременность наступила ни с чего? Вы посетили врача? Вы прошли обследование? Вам подтвердили беременность? — он не сводил тяжелого взгляда с покачавшего головой Алексея и тяжело вздохнул. — Бред какой-то…
— Мы сделали тесты на беременность, — устало проведя рукой по лицу, тихо проговорил мужчина.
— Положительный тест на беременность — всего лишь повод взять ноги в руки и бегом нестись к врачу! — резко ответил доктор и, вернувшись к окну, уставился вдаль. Помолчав, он вздохнул и неожиданно тихо продолжил: — Анна в тяжелом состоянии, и я пока еще не говорил ей… И, если честно, не уверен, что ст
Алексей проводил недоумевающим взглядом отошедшего от окна доктора. Стул жалобно скрипнул под опустившимся на него двухметровым богатырем.
Задумчиво покрутив в руках ручку и в сердцах швырнув ее обратно на стол, Николай Евдокимович продолжил на удивление спокойным и размеренным голосом:
— У Анны онкология в последней стадии. Если говорить простым языком, исключая медицинские термины — рак желудка со множественными метастазами. К счастью, опухоль расположена таким образом, что полностью не закрывает пище проход в кишечник, поэтому пока сохраняется возможность кормить ее естественным путем. Когда опухоль полностью перекроет проход, питание она сможет получать только внутривенно, — Северов потер глаза пальцами. — К сожалению, это произойдет довольно скоро. Будь она чуть покрепче, я бы попытался вставить ей трубку, чтобы обеспечить хоть какое-то движение пищевой массы, но она слишком слаба, и просто не перенесет даже такое минимальное вмешательство в организм.
Доктор говорил и говорил, но Алексей перестал улавливать смысл того, что слышал. В его ушах вновь и вновь звучали слова: «У Анны онкология в последней стадии. Рак желудка со множественными метастазами». Он смотрел на врача, а перед его глазами вставала его Анечка — молодая, веселая, здоровая, полная сил и стремлений. Такая, какой она была до того страшного диагноза: бесплодие. И мужчина пытался уложить в голове то, что он слышал: у Ани рак. Аня умрет.
— Вы слышите меня? Вы хорошо себя чувствуете? — встревоженный врач, склонившись над Алексеем, тряс его за плечо.
— А? Да… да… спасибо… — пробормотал Алексей, попытавшись подняться со стула. — Я… Я не знаю… не уверен… Надо позвонить матери… наверное… И Аня… Как Аня? Что нужно? Что вы делаете? Может, какие лекарства… или… не знаю… я не знаю, что нужно… — он поднял растерянный взгляд на доктора, по-прежнему крепко державшего его за плечо.
— Вы сейчас меня слышите? Способны воспринимать то, что я говорю? — внимательно следя за растерянным мужчиной, медленно спросил врач.
— Да… да… — медленно кивнул мужчина.
— Сейчас мы попытаемся хоть немного укрепить ее организм. Она будет получать питание внутривенно, а также некоторые общеукрепляющие препараты. Также будет проведена лазерная терапия…