Через треснутое грязное стекло маленького окна, обнесённого решёткой из ржавой арматуры, пробивался тусклый пыльный свет.

Падающие наискось лучи, в полутьме густые и осязаемые, высвечивали на противоположной стороне вагончика груду инструментов: лопаты, ломы, верёвки, ещё какой-то хлам. В дальнем углу стоял металлический шкафчик без дверцы, в котором висели пара рабочих комбинезонов; около валялись грязные сапоги.

Морвен зябко повела плечами. Сразу после отчаянного драпа от оркской погони и безнадёжной схватки трое на одного было жарко, но сейчас по ногам откуда-то потянуло холодком.

Девочка снова подошла к двери прильнула глазом к щели. В узкий просвет были видны штабеля строительных блоков, глухой забор; над ним переливалась солнечными зайчиками буйная зелень высоких развесистых вековых лип. Сквозь кроны вдалеке проглядывала белая громада Старой крепости. Тихо. Никого.

Стало немного страшно: а что если её на этой стройке забудут? Навсегда! От этих мальчишек всего можно ожидать…

Да ну! В крайнем случае, завтра придут рабочие и её освободят. Ругаться будут. Ой, а от мамы влетит!

На улице ослепительно пылал летний полдень, сквозь запах пыли и металла пробивался медовый липовый аромат. Невозможность что-то предпринять угнетала. Может пока придумать план страшной мести «гадским оркам»?

Она несколько раз толкнула дверь — та не поддавалась, надёжно подпёртая снаружи толстой палкой.

Вот засада! Попасться в плен, когда спасение было уже так близко!

Морвен вернулась в уголок между дверью и окном, присела на жёсткую щербатую деревянную лавку.

А всё равно! Гномы — не сдаются! Эх! Если бы можно было как-то подать знак своим. Устроили бы таинственный побег из запертой тюрьмы! И проделать подкоп не получится — пол крепкий, из толстых досок.

Взгляд рассеянно зацепился за валяющиеся на полу сапоги. В засохшей грязи, налипшей на один из них, виднелось что-то круглое. Будто бы монетка. Морвен с интересом подошла, брезгливо потыкала валявшейся рядом щепкой. Ком грязи неожиданно легко развалился на пыльные мелкие куски, и на пол упало кольцо.

Ух ты!

Она достала из заднего кармана носовой платок, заботливо выглаженный мамой, развернула на ладошке. Другой рукой аккуратно подняла кольцо, дунула на него, положила на пёструю ткань. Подошла к окну, тщательно протёрла находку, подышав на неё; поднесла к свету.

Оно было из какого-то тёмного железа, гладкого, но не блестящего. С одной стороны кольцо немного расширялось, и в этом месте в него был вделан похожий на чёрное стекло квадратный плоский камень.