– Это щедрые слова, – с волнением произнес кузнец. – Я буду счастлив, если мой сын вступит в твою Дружину.

Свейн откашлялся, походил туда-обратно, дергая шеей, словно ему что-то мешало говорить.

– Но я не стану так говорить, Олав. Я скажу другие слова, а ты пойми меня. Я хочу остаться тебе родичем, и другом, и братом твоей жене. Я скажу так, Олав. Ты хотел взять сына на праздник Девяти жертв, так увези его отсюда. Если жрецы возьмут его в учебу, пусть будет так, да.

– А если я передумал? – исподлобья глянул кузнец. – Если я хочу оставить его в усадьбе?

Хильда вздрогнула. Мужчины стояли друг напротив друга, оба высокие, крепкие и злые. Ее муж: и брат скрипели зубами, когда им что-то было не по нраву.

– Твой сын побил многих мальчишек, это сыновья моих данников.

– Мальчики должны бороться, это хорошо.

– Это хорошо, Олав, да. Плохо, когда мальчики боятся выходить из дома. Плохо, когда мальчики не разбирают между игрой и настоящей дракой. Плохо, когда забывают, что есть только один херсир и один хозяин!

– Как мог мой сын избить тех, кто старше его? Дагу еще нет девяти лет.

– Тебе хорошо известно, как он дерется. Старина Горм говорит, что никто так не умеет биться на двух мечах сразу. Он дерется так, словно хочет убить. Его боятся.

– Свейн... когда моего сына избили, я не бегал к тебе за помощью. Даг лежал шесть дней, но не признался, кто его бил и как его обзывали. Что я должен теперь сказать ему? «Даг, проси прощения у тех, кто тебя топтал ногами! Даг, пусть все смеются над кланом Северян, пусть все называют нас трусами!»... Так я должен сказать, Свейн?

Свейн скрипнул зубами.

– Олав, ты знаешь, что случилось на Бобровом Острове?

– Да. Мальчики там строят военный лагерь. Они играют в готов, Свейн. Старина Горм рассказал им, как готы вышли из нашей страны и завоевали мир. Мальчики всегда хотят воевать.

– И твой Даг там верховодит.

– Возможно... И что с того?

– Олав, они не строят. Они уже построили. Как раз там, где проходит пастушья тропа между нашими владениями. И там же дорога к водопою, которую прорубил отец Халльварда Жаворонка. Мальчишки построили шалаши, натаскали дров. Они строят вал вокруг лагеря. Но они не просто строят вал. Они стали брать плату с тех, кто ходит к ручью. Прежде они шутили, они брали плату только с детей. Вчера они заставили заплатить моих треллей.

– И чем же те заплатили?

– Они отдали твоему сыну двух зайцев.

– Двух зайцев! – расхохотался Олав. – И ты явился сюда, напугал свою сестру из-за двух зайцев?! Ведь это игра!