Шервуд обежал трейлер и, не найдя ни Дебры, ни каких-либо следов машины, вышел на дорогу. Он бросился туда, где стоял Джонни, и они вместе сели в машину и помчались по Олд-Персиваль-роуд в погоню. Когда они добрались до пересечения с Элпайн-роуд, Шервуд вышел и стал спрашивать у проезжающих, не видел ли кто-нибудь серебристо-серую машину. Увидев патрульную машину Департамента шерифа округа Ричленд, он остановил ее, высунулся в окно и крикнул помощнику шерифа:
– Кто-то похитил мою дочь!
Офицер вызвал помощь, и поиски девочки начались.
Дебра Хелмик была в задней кладовой ресторана, откуда возвращалась на кухню с банкой свинины и фасоли, за которой ходила, когда к ней подбежал менеджер.
– Возьми свою сумочку. Свекровь сейчас за тобой приедет.
Мать Шервуда приехала через несколько минут и рассказала Дебре о том, что произошло. Хелмики жили с ней после переезда из Кантона, штат Огайо, пока не перебрались в трейлерный парк Шайло.
Едва получив известие о похищении ребенка, шериф округа Ричленд Фрэнк Пауэлл вспомнил историю с Шари Смит. Прошло ровно две недели, почти с точностью до часа, с тех пор, как Шари похитили перед ее домом. Обе девушки были хорошенькими, светловолосыми и голубоглазыми. Хелмики жили примерно в двадцати четырех милях от Смитов. Пауэлл связался с шерифами двух других округов и вызвал всех своих людей для участия в поисках. Вскоре в воздух поднялись самолет и вертолет.
Рики Морган был единственным, кто видел инцидент, и он описал детективам и полицейскому художнику белого мужчину примерно тридцати – тридцати пяти лет, ростом около 175 сантиметров, весом чуть более 90 килограммов, с пивным животом, короткой каштановой бородой, усами и залысинами. Машина, как ему показалось, могла быть либо «Шевроле Монте-Карло», либо «Понтиак Гран-При» серебристо-серого цвета и относительно недавней модели. Он узнал номерной знак Южной Каролины, но смог уловить только первую букву – D. Подозреваемый был одет в белые шорты и светлую безрукавку. Подойдя к детям, он, казалось, заговорил с ними, но затем внезапно схватил Дебру Мэй. Морган сказал, что хрупкая девятилетняя девочка сопротивлялась, брыкалась, кричала и упиралась ногами в крышу машины, пока преступнику не удалось затащить ее внутрь. Когда полицейские спросили о случившемся маленького Вуди, который еще не отошел от страха, он сказал им:
– Плохой человек пообещал вернуться за мной!
– На данный момент мы не знаем, какова там ситуация, – заявил шериф Пауэлл прессе. – По иронии судьбы, сегодня исполняется ровно две недели с того дня, как исчезла Шари Смит. Однако на данный момент я хочу подчеркнуть, что у нас нет ничего, что указывало бы на какую-либо связь между этими двумя событиями, кроме того, что девочка пропала и что, вероятно, совершено преступление.
Семья ждала какой-нибудь весточки, звонка с требованием выкупа или письма. В трейлере не было телефона, но Дебра Мэй знала номер телефона в офисе менеджера. За ним следили всю ночь и весь следующий день, но ни девочка, ни ее похититель так и не позвонили.
Часть вторая
На месте
Глава 9
В понедельник, 17 июня, фотография Дебры Мэй Хелмик была во всех СМИ, как и фотография Шари Смит, которая там оставалась. Агентство Ассошиэйтед Пресс опубликовало статью под заголовком
Сотрудники полиции отмечают, что фотороботы, обычно создаваемые с помощью прибора для идентификации «Смит-и-Вессон», не обязательно должны выглядеть точно так же, как неизвестный, и скорее рассчитаны на то, чтобы помочь свидетелям отмести как можно больше подозреваемых. Несколько месяцев спустя прибор докажет свою эффективность в опознании Ночного охотника – серийного убийцы Ричарда Рамиреса в винном магазине в Лос-Анджелесе. Интересно, что некоторые художники, работающие с этим прибором, говорят, что женщины и дети лучше запоминают и описывают лица, чем мужчины, и маленьким детям иногда предлагается самим поиграть с ним, чтобы придумать начало портрета.
Теперь, имея на руках два, возможно, связанных похищения, заместитель шерифа Льюис Маккарти прилетел в Куантико, чтобы лично встретиться с нами. Как предположил шериф округа Ричленд Пауэлл, у нас не было уверенности, что эти два похищения связаны, но сходство определенно имелось, и власти не хотели рисковать. Мы высказывали опасения, что убийца Шари нанесет новый удар, и некоторые из нас занимались распознаванием паттернов. Считать случайным интервал в две недели мы не могли.
Сразу после ланча мы с Роном Уокером встретились с Маккарти в вестибюле академии, перед широкой стойкой регистрации. Хорошо сложенный мужчина среднего роста, светловолосый, в очках-авиаторах в золотистой оправе, он был дружелюбен и, казалось, рад вернуться в Куантико, но по его голосу и языку тела я почти сразу понял, что он испытывает сильное напряжение. Мы надеялись, что, попав сюда, он почувствует нашу поддержку, поддержку коллег, готовых разделить это напряжение с ним и его товарищами. Мы сказали Рону, что забронировали для него одну из VIP-комнат с ванной в здании общежития, чтобы ему не пришлось делить ее с кем-то еще.
Втроем мы прошли по длинному коридору в здании криминалистики, где находились наши офисы, и отвели гостя в кабинет Роджера Депью, представить его начальнику Отдела поведенческих наук. Роджер всегда был нашим большим сторонником, и всякий раз, когда мы приглашали на консультацию представителя местных правоохранительных органов, он принимал его со всем радушием, располагал к себе и заверял в неизменной поддержке Бюро. Затем мы представили Маккарти всем остальным агентам отдела. Покончив с формальностями, мы направились прямо в конференц-зал судебной экспертизы, где нас уже ждали Джим Райт и еще четверо профайлеров. К ним присоединились два агента из отдела судебной экспертизы – ставшая уже регулярной практика при консультациях по крупным делам: они могли ответить на наши вопросы относительно результатов судебной экспертизы, а также проведенных или предполагаемых научных тестов.
Должен признать, мне было трудно оставаться объективным в отношении разворачивающегося дела. Моей старшей дочери Эрике исполнилось девять лет, она была того же возраста, что и Дебра Мэй, такая же голубоглазая блондинка. Ее сестре Лорен было всего пять лет, и они часто играли вместе во дворе, как это делали Дебра Мэй и Вуди. Избавиться от мысли «это мог быть мой ребенок» в таком случае невозможно; беспокойство может ослабевать, но никогда не уходит совсем.