Глава 7

В пятницу мы получили телетайп из местного отделения ФБР в Колумбии с официальным запросом об участии Отдела поведенческой науки в расследовании убийства Шари Смит. Фактически ничего не изменилось, так как мы всю неделю анализировали дело и консультировались с офисом шерифа, но теперь мы официально сотрудничали с местными властями, так что никаких вопросов о вовлеченности ФБР ни у местных властей в Южной Каролине, ни у наших собственных боссов в штаб-квартире возникнуть не могло. Это также означало, что местные следователи были обязаны делиться с нами новыми уликами по мере их получения, чтобы мы могли помогать расследованию в режиме реального времени. К этому моменту мы уже составили довольно приличный профиль и теперь готовились дополнить имеющиеся характеристики еще одной. У нас практически не осталось сомнений, что НС живет либо один, либо с родителями, либо, возможно, с пожилой родственницей женского пола, которая ничего не знает о его преступлениях.

Основываясь на предположении, что у похитителя есть уголовное прошлое, связанное с сексуальными преступлениями, мы решили, что где бы он ни жил, в его доме, помимо порнографии, наверняка есть коллекция «сувениров» – драгоценности, нижнее белье, другие личные вещи, – взятых у жертв, включая предметы, украденные у женщин, за которыми он подглядывал в начале преступной карьеры и в дома которых проникал, когда они отсутствовали.

Каждый последующий телефонный звонок с точным упоминанием времени, а затем подробным указанием места нахождения тела укреплял нашу веру в то, что преступник – человек строгий и аккуратный в личных привычках, одержимый пунктуальностью. Использование устройства для искажения голоса в первых телефонных звонках указывало на то, что он с большей вероятностью работал в области электротехники, чем, скажем, плотничал, и мы чувствовали, что он слишком искушен для неквалифицированного рабочего.

В целом НС представлял собой смешанный профиль личности, в котором организованность сочеталась с неорганизованностью, чувство собственного всесилия порождало уверенность, что ему необязательно играть по тем же правилам, что и всем остальным, ощущение умственного превосходства противостояло глубоко укоренившейся неуверенности, пониманию своей неадекватности и осознанию того, что он непривлекателен и не вызывает интереса у женщин. Это, в свою очередь, порождало постоянные фантазии, в которых он обладал ими и контролировал их.

Накануне вечером, после разговора с Дон, я сказал Льюису Маккарти по телефону, что независимо от того, что сказал ей похититель, он не собирается ни совершать самоубийство, ни сдаваться. Как и его настойчивость в том, что он – «друг семьи», это было всего лишь еще одним оружием в его нарциссической психопатологии, попыткой заставить семью Смит посочувствовать ему, даже несмотря на то, что он хладнокровно убил их любимого человека. Это также было частью фантазии, в которой он был рядом с Шари и любим ею. Чем дольше это продолжается, сказал я Маккарти, и чем больше он общается с семьей, тем комфортнее себя чувствует. Тому, кто общался с ним по телефону, приходилось, конечно, нелегко, но каждый разговор давал еще одну возможность узнать о нем больше и даже заставить его проговориться, выдать информацию, которая помогла бы добраться до него.

Но был еще один, более зловещий аспект, сказал я. Как только кайф от манипуляций, доминирования и контроля выдохнется, он, скорее всего, станет собой прежним – неадекватной и подавленной личностью, и тогда от него снова будет исходить опасность похищения и убийства. Он будет искать кого-то очень похожего на Шари, которую мы определили как жертву его предпочтений, но если он не сможет найти похожую на нее, то удовольствуется другой, случайной жертвой возможностей, кем-то помельче и послабее, той, кого легче контролировать.

В продолжение начатой накануне темы «Коламбия рекорд» поместила на своих страницах статью с подробным описанием того, как и где было найдено тело Шари. На той же первой странице я обнаружил заметку о начальнике федеральной полиции в Сан-Паулу, Бразилия, практически уверенном, что тело, найденное захороненным в небольшом прибрежном городке, принадлежит доктору Йозефу Менгеле, страшному нацистскому «Ангелу смерти», проводившему отвратительные медицинские эксперименты над заключенными концлагеря Освенцим в конце Второй мировой войны, и который, как и многие другие нацисты, предположительно, сбежал куда-то в Южную Америку. Далее в заметке сообщалось, что мужчина, о котором идет речь, утонул на пляже Бертиога в Атлантическом океане.

Я невольно задумался, сопоставляя истории обнаружения двух тел. Первое принадлежало одному из самых страшных людей, которых знал современный мир; второе – совершенно невинной девушке, очень похожей на жертв самого Менгеле. Вспомнилась фраза «кровь агнца», иногда всплывавшая в моем сознании, когда приходилось работать по делам, связанным с насилием в отношении детей. В одном библейском истолковании выражение относится к убийству чистых и невинных. В другом она указывает на жертву, смывшую грехи мира. Не ставя себя на уровень семьи Смит, я старался сохранять веру, и все же меня всегда мучил вопрос, действительно ли смерть – это конец. На каком-то уровне это просто не имело смысла, и я, конечно, надеялся, что что-то есть, потому что иначе в такой вселенной нет высшей справедливости – принять такое слишком трудно. Но каждый раз, когда подобные мысли лезли мне в голову, я напоминал себе, что такие абстракции намного выше моего понимания. Независимо от того, существует ли высшее правосудие во Вселенной или нет, я обязан обеспечить правосудие земное, на которое имеет право каждая жертва. И вот такое соображение всегда помогало мне сосредоточиться.

В пятницу вечером в похоронном бюро Коуман-Харман прощались с Шари. В то время как Смиты принимали соболезнования от друзей и членов общины, сотрудники правоохранительных органов снимали на видео всех, кто приходил в похоронное бюро. Как просила Шари в своей последней воле и завещании – и как указывал убийца в своих звонках, – блестящий серебристый гроб Шари, украшенный ее любимыми розами, был закрыт. На столе рядом с гробом стояла фотография в рамке ее выпускного класса. Снаружи бушевала непогода, и Национальная метеорологическая служба выпустила предупреждение о возможном торнадо в Лексингтоне и прилегающих округах.

В одиннадцать часов утра следующего дня более тысячи скорбящих до отказа заполнили Первую баптистскую церковь Лексингтона. Заняты были не только 825 сидячих, но и все места вдоль стен. За собравшимися наблюдали сотрудники правоохранительных органов; они же снимали похороны на видео. Среди тех, кто нес гроб, был Энди Аун, который так и не спел вместе с Шари национальный гимн на выпускном вечере в средней школе. Также гроб несли вышедшие на пенсию и действующие сотрудники дорожного патруля Южной Каролины, полицейского отдела Южной Каролины и Департамента шерифа округа Лексингтон. Пастор семьи Смит, преподобный Льюис Эббот, вел службу, ему помогали преподобные Рэй А. Риджуэй-младший и Грэм Лайонс, которые специально прилетели из Техаса, чтобы принять участие в церемонии. Грэм и его жена Нэнси жили по соседству со Смитами в Колумбии и стали их лучшими друзьями до переезда в Техас.

Обращаясь к Смитам, преподобный Эббот признал, что ответа на вопрос «почему» нет, и попросил скорбящих не винить Бога.