– Закрывай скорее дверь, дубина! – заревел хозяин таверны на вошедшего внутрь.

– Прости, Жозе! Ветер такой силы, что дверь удержит не всякий, – начал оправдываться вошедший, в котором я узнала того самого сгорбленного мужлана из свиты герцога.

– Ну что там? – спросил Альваро, который встал из-за стола, как только увидел своего подручного. – Перегрузили?

– Да, ваше сиятельство! Товар в повозках. Если вы даете добро – можем трогаться в обратный путь.

– Добро, – ответил герцог, махнув рукой.

Мужчина вышел на улицу, и до меня донесся его зычный голос, который призывал своих собраться к повозкам.

– Сеньорита, – обратился он уже ко мне, – если вы закончили трапезу, позвольте проводить вас в экипаж.

Не знаю отчего, но мне вдруг стало стыдно. Я опять была вынуждена сдаться этому мужчине и согласиться на его предложение сопроводить меня до монастыря августинок, который располагался по пути в его владения. Надо сказать, я выдохнула с облегчением, узнав, что капитан корабля, на котором я должна была уплыть, категорически отказался принимать на борт женщину, да еще и уведенную из-под носа у короля. Думается мне, Альваро нарочно рассказал ему всю правду, приукрасив ее такими прозрачными намеками, что бравый морской волк не на шутку разволновался, опасаясь королевской мести за сокрытие экс-невесты. Я слышала, как он кричал, что галеры Филиппа IV бороздят залив денно и нощно и избежать встречи с ними совершенно невозможно.

Но сейчас, когда передо мной вновь оказалась протянутая герцогом ладонь, мне опять стало стыдно. Почему я не могу отказаться от него? Почему меня влечет этот странный человек? Почему я послушно следую за ним, хотя дала себе обещание при первой же возможности улизнуть? И что еще мне придумать, чтобы остаться рядом с ним и после визита к благочестивым сестрам-августинкам и при этом не потерять своего лица?

Почву под ногами выбивал как раз последний вопрос. Как бы трудно мне ни было признаться самой себе в этом, но я вовсе не собиралась покидать герцога, несмотря на все отговорки и самообман. Он манил меня, завораживал, держал «на привязи» одним только своим существованием. Мне ужасно хотелось разгадать его тайну.

– Благодарю, – выдохнула я, подавая ему руку.

Он был так близко, что хотелось прижаться к нему, почувствовать его плечо, ощутить его тепло. И, словно прочитав мои мысли, герцог притянул меня к себе, накинув на меня часть своего широкого плаща.

– Чтобы вы не промокли вновь, – пояснил он подобную дерзость, хотя по его глазам я видела, что он готов в любую секунду отпустить меня, если подобный жест покажется мне слишком фривольным.

– Вы очень любезны, – проблеяла я, как последняя овечка, не в силах угомонить разбушевавшиеся внутри меня гормоны. Еще немного, и я начну улыбаться, как дурочка с переулочка.

Страшно было подумать, но факты говорили сами за себя – на меня медленно, но верно надвигалась самая настоящая влюбленность. Абсолютно идиотская, глупая, ничем не объяснимая, потому как я даже лица своего спасителя не видела, однако совершенно реальная. И оттого я злилась на себя еще сильнее. Угораздило же!

Герцог бросил на стол деньги за еду и вино и громко прокричал хозяину таверны «спасибо», а затем вывел меня на улицу.

На этот раз мне не пришлось проделывать долгий путь под порывами ветра и шквалом воды. Кучер подогнал карету прямо ко входу в таверну, расположенную у дальней пристани порта.

– Я надеюсь, вы не станете рисковать здоровьем, дабы обеспечить мне излишний комфорт? – заволновалась я за герцога, когда он открыл мне дверцу кареты.

Мужчина улыбнулся. Моя забота польстила ему.

– Вы начали за меня переживать? Уже что-то… – ответил он, закрывая дверцу.