Девица действительно была чудо как хороша – высокая, стройная, но не костлявая, с приятными округлостями в области бедер, небольшим животиком, который как по мне – так только добавлял моей новой внешности перчинку, небольшими упругими грудями и изящными острыми плечами. Что говорить – мой теперешний облик мне нравился гораздо больше, нежели тот, в котором я пребывала до телепортации (или что там со мной произошло – поди разберись).

Удалось и прелестное личико поближе рассмотреть. Таких красавиц и среди моделей трудно разыскать, а тут вдруг оказывается, что все это мое – и нежная бледная кожа, и пронзительные карие глаза, и сочные губки бантиком, и горделиво вздернутый носик, и широкие линии бровей, придающие взгляду выразительность. Настоящее волшебство! Если быть до конца откровенной, после этого акта самолюбования мне как-то совсем расхотелось обратно.

А вот с нарядом получился конфуз. Во всем замке еле нашли подходящее по размеру и подобающее торжественному случаю платье. Хотя подходящим его можно было назвать с большой натяжкой. Я, возможно, и не эксперт в средневековой моде, но ничуть не сомневаюсь, что наряды настоящих аристократок должны были поражать воображение своей роскошью и благородством. В моем случае ни первым, ни вторым даже не пахло.

Пошитое из грубого серого сукна, парадно-выходное платье покойной графини Антонии село на меня как мешок на кобылу – в талии оказалось так сильно велико, что лишние сантиметры пришлось закалывать булавками, острия которых теперь при каждом движении больно врезались мне в кожу. По длине также вышла неувязочка – подол не доходил даже до щиколоток. И если мне, как любительнице миди, это не доставляло никакого дискомфорта, то папаня был в ярости – орал и верещал, что из-за непосильного налогового бремени и огромной дыры в кармане его дочь будет выглядеть как «портовая девка, только и мечтающая оголиться на людях и завлечь в свои чертоги парочку пьяных моряков». Обидный эпитет, конечно, ничего не скажешь. И это только потому, что у меня, видете ли, оголены щиколотки!

Единственным украшением платья служили пожелтевший от времени и пыли кружевной воротник да парочка медных пуговиц.

Когда мои носилки опустили на землю, все вдруг замерло и затихло. Кто-то из крестьян, растянувшись в услужливом поклоне, приоткрыл для меня штору портшеза, и я осторожно выбралась на улицу.

Странные туфли с огромным бантом на мыске, которые откопали в кладовых замка, ужасно жали, поэтому я сморщилась, когда ступила на землю.

Как оказалось, меня принесли к огороженному частоколом дереву посреди луга. Дерево как дерево, только, судя по его размеру, карликовое, с пышной кроной, напоминающей шапку.

– Вот мы и на месте, моя дорогая Фике! – неизвестно откуда ко мне подлетел граф Лоренцо, который сменил свой крестьянский наряд на добротный сюртук и коричневые широкие ренгравы с тремя рядами кружевных валунов.

Такие штаны были в почете у костюмеров фильмов про мушкетеров. Я вспомнила любимую картину и улыбнулась – надо же своими глазами увидеть человека, который считает это модным!

Вид у папеньки был нелепый, но держался он с поистине королевским достоинством.

– И что теперь? Будем сидеть и ждать до утра, когда на дереве распустятся цветы?

– Именно! – протрубил граф.

– Меня терзают смутные сомнения, что дерево, какое бы оно ни было, зацветет в июне. Согласно моим скромным познаниям в ботанике, плодоносные деревья цветут весной, – попробовала я воззвать к логике.

– Это не какое-то там плодоносное растение, – рассердился старик Лоренцо, – это абелия! Королевское дерево, которое цветет один раз в двадцать лет. И не важно – зима на дворе или лето. Перестань уже перечить отцу и покорись своей судьбе! Родовое имение Конте бьется в предсмертной агонии, и ты, чтобы спасти его, выполнишь то, что предназначено тебе судьбой!

Последнюю фразу он так грозно гаркнул, что у меня начал дергаться глаз. Да и вилланы, зачем-то прихватившие с собой вилы и тяпки, все как один вдруг начали таращиться на меня как на врага народа.

Э-э-э, нет. С такой ордой голодных и озлобленных людей мне было точно не сладить, так что я благоразумно решила продолжить получать сомнительное удовольствие от созерцания огороженного колышками дерева.

Увидев пораженческое выражение на моем лице, крестьяне расслабились и расселись вокруг дерева прямо на траву, а затем опять затянули свою унылую песенку.

Граф Лоренцо сложил руки в молитвенной позе и начал что-то бормотать себе под нос.

Я повертела головой и осмотрелась, чтобы понять, куда меня принесли. Позади виднелся замок с окружающими его полями и дремучий лес, впереди простирались луга и холмы. В отдалении слышался шум моря, а ветер доносил до носа его соленый запах.