Я слезла с кровати и заглянула в колыбель: Салливан крепко спал. Чудеса, да и только.

Все встало на свои места, как я и говорила.

Я с довольным видом наблюдала за тем, как вздымается и опускается грудь малыша. Щеки вновь приобрели светлый оттенок – жар, кажется, прошел. Я не стала трогать его лоб, побоявшись разбудить.

Издалека донесся знакомый звук – громкое дребезжание и пикающий сигнал. Это мусоровоз.

В детстве ответственность за вынос мусора лежала на мне, а если я об этом забывала, в дверь стучал наш милый сосед-старичок и предлагал отвезти контейнеры к обочине. Он знал, что мама воспитывает меня одна, и часто вызывался помочь. Это единственный мужчина из моего детства, о котором у меня сохранились добрые воспоминания. Я мечтала, чтобы мама начала с ним встречаться – жаль только, что соседу на тот момент было лет семьдесят.

Элле с мусором тоже помогала соседка, а вот мне здесь никто не напомнил. Почему? Да потому что ты наверняка никогда не забывала, что мусор вывозят по средам, и с вечера вторника ставила контейнеры на обочину. Сто пудов, ни одной недели не пропустила.

Люди вокруг начнут что-то подозревать, если ты внезапно забудешь про вывоз мусора. Они-то думают, что ты дома.

Я провела рукой по лицу. В груди зародилась паника.

Ну молодец, Келли!

Недовольно заворчав, я подошла к окну в задней части дома. Прижала ладонь к холодному стеклу и посмотрела на запертый сарай. Дождь продолжал стучать по крыше, во дворе стояли лужи.