– Ага, я видела.

Он внимательно смотрел на то, как я глажу Вороненка. Глаза коня вдруг загорелись, он игриво встряхнул гривой и заржал, обнажив пасть. Я поспешно отдернула руку и отступила немного назад.

– Нет, Лила, только не этот конь.

– Но я хорошо езжу. Я с ним справлюсь! – возразила я.

– Он бывает очень вредным и довольно непослушным. Только я могу справиться с ним, – пояснил мне Броуди.

Я не стала с ним спорить, потому что прекрасно знала, что он говорит правду. Кейт не зря называет Броуди заклинателем лошадей и гордо рассказывает всем о том, что у него есть особый дар общения именно с этими животными.

– Скажи, как у тебя получается так хорошо и легко ладить с лошадьми?

Никто не может сравниться с Броуди по этой части, он был лучшим. Ему исполнилось четырнадцать, и он стал уже не таким щупленьким мальчишкой, каким был, когда мы с ним только познакомились. Конечно, он все еще был худощавым и жилистым, но с тех пор поднабрал мышечную массу. Естественно, это заметили и многие девочки из нашей школы, большинство из которых сохнут по Маккалистерам. Меня же это жутко раздражает.

– Понятия не имею. Видимо, это дано мне от самой природы. У Джуда вот талант умело управляться с мячом, а мне по душе это занятие.

– Ну да, – улыбнулась я, вдруг позабыв о том, что еще пять минут назад сильно злилась на Джуда.

Он как никто другой умеет действовать мне на нервы, но его спортивную одаренность невозможно было отрицать. Джуд играет в американский футбол, баскетбол и бейсбол: и все три вида спорта легко ему даются. Он отличный спортсмен. И не просто отличный, а выдающийся, сразу видно, что это его стихия.

И хотя Джуд был еще очень молод (через два месяца ему исполняется четырнадцать), все вокруг твердят лишь о том, что ему суждено стать профессиональным атлетом в ближайшем будущем. Я даже спрашивала его, не хочет ли он играть в НФЛ[2], когда вырастет, а он ответил, что скорее всего нет. Он мечтает стать морским пехотинцем, как и его родной отец, и просто бредит этим. Иногда мне хочется, чтобы Джуд мечтал о чем-то другом. Страшно подумать, что когда-нибудь он может оказаться на ужасной войне. Конечно, Джуду я про свои мысли не рассказываю, иначе все будет выглядеть так, будто мне есть до него хоть какое-то дело.

Я подправила стремена под свой небольшой рост, а Броуди вывел из стойла Вороненка и тихо о чем-то ему рассказывал, пока надевал на него нужную уздечку. Конь навострил уши и внимательно прислушивался к каждому его слову.

Я повернулась, чтобы взять небольшой ящик, на который мне нужно было встать, чтобы залезть на Виски, и наткнулась на стоящего сзади Джуда. Он все еще был одет в свою сине-белую бейсбольную форму, всю пыльную и грязную. На коленях у него красовались два больших пятна от песка. Из-под козырька его кепки, надетой задом наперед, выглядывали пряди красивых каштановых волос. От него пахло потом и жвачкой со вкусом приторной мятной свежести.

– Обязательно было так меня пугать?

– Давай помогу тебе залезть на лошадь, – предложил он.

Я с подозрением покосилась на него:

– В прошлый раз, когда ты пообещал мне помочь залезть на лошадь, ты просто перекинул меня через ее спину.

Они с Броуди резко захохотали. Я закатила глаза и хотела уже было оттолкнуть Джуда, но он преградил мне дорогу и не желал сдвигаться с места ни на сантиметр. Он стал таким высоким, что мне приходилось все время поднимать голову, чтобы увидеть его лицо. Я встала, уперев руки в бока, и повела бровью:

– Может, ты все-таки отойдешь в сторону?