Мама вдруг поджала губы. Все-таки она здорово на нас рассердилась. Я понял, что самое главное нас еще ждет впереди.

– А вы двое уберете со стола и загрузите всю грязную посуду в посудомоечную машину.

Я первым выскочил из-за стола и, оттолкнув от него Броуди, сам собрал со стола большую груду грязных тарелок. Мама несколько раз предупреждала меня, чтобы я не брал все тарелки разом, но я опять не стал ее слушать. Донести такую огромную стопку мне было по силам.

Броуди с хмурым видом собрал все приборы со стола и по пути к раковине в шутку ткнул меня вилкой. Груда посуды в моих руках предупреждающе зашаталась. Я никак не отреагировал на его дурацкий выпад, и тогда Броуди ткнул меня еще раз, но посильнее. Стиснув зубы, я стерпел и этот тычок, но одна из тарелок нечаянно выскользнула из моих рук и разбилась прямо о терракотовую плитку.

– Парни, ну что у вас опять происходит? – закричал папа и первым поднялся из-за стола. Он выхватил у меня из рук всю груду тарелок и поставил ее в раковину. Скрестив руки на своей широкой груди, он сурово посмотрел на нас. Я знаю этот взгляд: ничего хорошего он не сулит и говорит мне лишь о том, что папино терпение тоже лопнуло.

– Тебе что сказала мама? – спросил он у меня.

– Не брать все тарелки разом, – промямлил я.

– Никаких денег на карманные расходы в этом месяце вам обоим. Деньги с неба не падают. Эти тарелки вовсе не бесплатные!

– Раз нам не дадут денег в этом месяце, то, значит, и работу по дому мы делать пока тоже не будем? – с искренней надеждой в голосе спросил папу Броуди. Вот же дурак. Мой отец – бывший морской пехотинец, и если он что-то сказал, то лучше с ним вообще не спорить, иначе можно огрести по полной.

Как и следовало ожидать, папа лишь сказал:

– Нет, это значит, что в этом месяце вы будете помогать по дому в два раза больше, чем обычно. А теперь делайте, что вам сказала мама. И постарайтесь ничего больше не разбивать.

Папа оставил нас, и я громко выдохнул, буравя строгим взглядом Броуди. Он с лязгом бросил свои приборы в раковину, и мы поплелись обратно к столу за грязными стаканами. Все остальные члены нашей семьи уже сидели на веранде и с удовольствием на лицах поедали вкусное мороженое в вафлях. Мое любимое…

– Знаешь, почему я это сделал? – спросил вдруг Броуди. Я ополаскивал тарелки и сам совал их ему в руки, боясь, как бы он опять что-нибудь не натворил.

Я пожал плечами, всем своим видом показывая, что мне все равно, хотя внутри меня и зародилось глупое любопытство.

– Чтобы доказать тебе, что я прав, – продолжил Броуди.

– В чем именно ты прав?

– Тебе нравится Лила!

Это прозвучало так серьезно, будто бы я влюблен в Лилу по уши и хочу на ней немедленно жениться. Я лишь фыркнул:

– А вот и нет, совсем не нравится.

– Ну конечно, – захихикал он. – Именно из-за этого ты мне и врезал. А теперь хочешь узнать, что для меня смешнее всего?