Дверь открыло робкое создание с худыми, костлявыми плечами и бледным неулыбающимся личиком. Увидев Себастьяна, девушка фыркнула. Было ясно, она с удовольствием закрыла бы дверь у него перед носом, если бы посмела.

— Мисс Болейн еще спит.

— Хорошо, — весело отозвался Себастьян, взбегая по лестнице через две ступеньки. — Продолжай заниматься своим делом, Элспет, — добавил он, но она осталась стоять столбом в прихожей, откинув голову и продолжая испепелять его взглядом. — Я сам о себе доложу.

Дверь в спальню на втором этаже была закрыта, но не заперта. Себастьян толкнул ее, и крашеные створки распахнулись в комнату с голубыми атласными шторами и тяжелыми ставнями. На кровати лежала женщина, молодая красавица с густыми каштановыми волосами, разметавшимися по подушкам блестящей волной. Звали ее Кэт Болейн, и в свои двадцать три года она успела стать любимицей лондонской публики, нося это звание уже несколько лет. А еще она была для Себастьяна любовью всей его жизни.

Приближаясь к кровати, он увидел, что Кэт не спит, ее голубые глаза улыбались, отчего в уголках появились легкие морщинки, из-под тонких льняных простыней выглядывали обнаженные плечи.

— Бедная Элспет, — произнесла она.

Скинув дорожную накидку с несколькими пелеринами, Себастьян швырнул ее на ближайший стул, куда вслед за этим полетели шляпа, кнут и перчатки.

— Почему, скажи на милость, ты держишь в доме особу с такой постной миной?

Кэт лениво потянулась, закинув за голову длинные обнаженные руки.

— Мне она не строит постных мин.

— Тогда что, черт возьми, она имеет против меня?

Кэт рассмеялась.

— Ты мужчина.

Себастьян оперся о край кровати, и его обтянутое замшей колено глубоко утонуло в пуховой перине.

— Как новая пьеса?

— Пользуется успехом. Или, возможно, им пользуется всего лишь мой костюм Клеопатры. — Она обвила руками его шею и притянула к себе. — Я ждала тебя вчера.

В устах любой другой женщины эти слова могли прозвучать как упрек. Но только не у Кэт. Когда она их произнесла, это было простое утверждение, констатация факта.

Она не требовала от него никаких внешних проявлений любви. Она категорически отвергла все его попытки сделать ее своей женой и даже отказалась считаться его любовницей. Себастьян предполагал, что многие мужчины только обрадовались бы такому положению дел, считая себя свободными от неразрывных пут. А Себастьян жил в постоянном страхе, что однажды, по непонятной ему причине, она покинет его. Как уже было.

Он провел ладонью по ее обнаженной спине и почувствовал, как у нее перехватило дыхание, что происходило всякий раз при его прикосновении. Он прижался лицом к ее шее и вдохнул чудесный, пьянящий аромат ее кожи и волос.

— Я прощен?