Газон нестриженый, но зеленый и влажный от дождя. Кеды моментально промокают. Приблизившись к дому, я прижимаюсь к стеклянной двери веранды и снова слушаю. Голоса доносятся откуда-то издалека, наверное, со второго этажа. Я стучусь, скорее из вежливости, чем вправду ожидая, что мне удастся привлечь внимание обитателей. Потом, секунду помедлив, в последний раз продумываю, что скажу Трону, который, вполне возможно, будет не рад меня видеть. А зная его склонность к паранойе, может даже узреть в моем визите что-то угрожающее его безопасности.

Стеклянная дверь поддается мне с тихим сухим свистом. Я вхожу внутрь. Голоса становятся громче и кажутся какими-то смутно знакомыми.

— Позволь дать один совет, — говорит женщина с американским акцентом. — Не лги, он знает практически все.

В доме почти так же холодно, как на улице. Осмотревшись, я замечаю широкую деревянную лестницу в центре комнаты. Слева от нее находится гостиная с потертыми кожаными диванами и камином. Справа — заваленная грязной посудой кухня.

— Догадываюсь, сейчас ты чувствуешь себя Алисой, падающей в кроличью нору, — произносит мужчина. — Ты выглядишь как человек, который уверен, что спит и вот-вот проснется.

— Илай! — зову я, перекрикивая незнакомца.

Тишина.

Не разуваясь, я поднимаюсь наверх. Над разделявшей лестницу на две части площадкой виднеется окно, из которого вниз глядят иссиня-серые грозовые облака, такие низкие, что, кажется, они просто лежат на крыше.

— Илай, это Мистер Андерсон, который 666! Ты дома?

— …Неприятно думать, что тобой манипулируют… — разговор все ближе и ближе, я будто бы начинаю узнавать голоса.

— Илай Гордон?

Дойдя до верхней ступеньки, я вижу, что все двери, их было четыре, распахнуты настежь. Я иду на звук.

— Эй, Трон! Только не говори мне, что у тебя там АК-47 и дымовухи. Это я, Мистер Андерсон, из… игры.

Я вхожу в дверь в самом конце коридора.

Я где-то читал, что на самом деле кровь ничем не пахнет. То, что мы принимаем за ее запах, лишь проекция нашего сознания, сформированная в ходе эволюционного развития. Кровь должна пугать, поэтому она пахнет, как железо, из которого сделано оружие, особенно при контакте с человеческой кожей.

Я не знаю, соответствует ли это все истине, но первым, что я чувствую, перешагнув через порог, это запах. Такой, как когда разбиваешь копилку с мелочью. Металлический, сладковатый, резкий. Медленно вокруг начинают проступать контуры предметов.

Ставни в спальне Трона наглухо закрыты. Единственный источник света — мерцающий в дальнем углу крошечный телевизор. На экране — двое мужчин, они сидят напротив друг друга в мрачной комнате с высоким потолком.

— Я тебя прекрасно понимаю. Объясню, почему ты здесь. Потому, что ты что-то понял, ты не можешь выразить это, но ощущаешь. Ты всю жизнь чувствовал, что с миром что-то не так. Странная мысль, но ее никак не отогнать. Она как заноза в мозгу, она сводит с ума, не дает покоя. Это и привело тебя сюда, — произносит Морфеус, пряча глаза позади зеркальных очков.

Сейчас он выберет таблетку. Я наблюдаю за тем, как фигуры на экране отбрасывают мерцающий голубоватый свет прямо на кровать, туда, где, свесившись головой вниз почти до самого пола, лежит человек. Или правильнее сказать тело человека? В какой момент мы переходим эту грань?

Одной рукой он будто прикрывает затылок, другая изогнута под неестественным углом у него под грудью. Он мертв.