— Он сказал тебе правду, Фэлкон, — заверил Джек. — Алисии здесь нет, но мы делаем все, что в наших силах, чтобы ее найти.
— Ей давно уже пора поговорить со мной. Время почти вышло.
— А о чем, собственно, ты хочешь с ней говорить?
— Не твое дело. Доставь ее сюда и передай трубку. И побыстрее.
Джек нажал на кнопку включения помех на линии и обратился к Винсу:
— Куда, к дьяволу, запропастилась Алисия?
— Выбежала из командного пункта, когда я хотел отдать ей две папки, переданные нашим источником. Я почувствовал, что с ней что-то происходит, но она мне ничего не сказала. Если честно, не знаю, куда она направилась.
— Найдите кого-нибудь, кто знает.
— Мы работаем над этим.
— Так работайте лучше! — Джек нажал кнопку на телефоне и отключил помехи. — Она уже на пути сюда, Фэлкон. Дай нам еще пару минут.
Тот не ответил.
Винс одними губами произнес: «Потяни время, попытайся его разговорить».
— Фэлкон? — позвал Джек. — Надеюсь, ты еще там? Брось отмалчиваться, парень, поговори со мной. Расскажи подробнее о постановке, которую ты задумал. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Мне хотелось бы знать, что произойдет, когда ты решишь наконец поднять занавес.
Глава 60
Фэлкон мерил комнату шагами, прижав мобильный телефон к уху. Свайтек определенно затеял с ним какую-то игру, но Фэлкон не мог взять в толк, какую именно, поскольку плохо понимал, что тот говорил ему. Голос адвоката почти полностью растворялся в появившихся вдруг на линии помехах, и чем больше Фэлкон вслушивался в его слова, тем сильнее становился шум. Поначалу он напоминал отдаленный рокот прибоя, а потом перешел в вибрирующий вой, который чуть позже трансформировался в нечто похожее на рев двигателя. Авиационного двигателя.
— Эй, вы! Чтоб вас черти взяли — я хочу поговорить с Алисией! — крикнул он, но понял, что рев авиационных моторов заглушает даже его собственный голос.
Стояла безлунная ночь, и небеса казались ему бескрайними, непроницаемо-черными и зловещими, как терзавшие его воспоминания. Он летел на «скайвэне» — поршневом самолете такой угловатой конструкции, что его прозвали «летающей обувной коробкой». Самолет принадлежал аргентинской береговой охране. Почти все сиденья из салона были убраны, дабы увеличить полезный объем, предназначенный для транспортировки грузов. Эль Осо расположился в одном из немногих оставшихся кресел. Весь экипаж находился в кабине, Эль Осо же был членом рабочей команды, в состав которой также входили унтер-офицер и сержант. Начальство меняло состав рабочей команды всякий раз, когда самолет отправлялся в рейс, чтобы задействовать как можно больше людей. Для того, к примеру, чтобы никто из сотрудников, обслуживавших центры временного содержания, не мог потом заявить о своей непричастности или обвинить других в чрезмерной жестокости. Эль Осо знал, конечно, о слухах, циркулировавших относительно этих рейсов, и сразу же задался вопросом, что ему предстоит увидеть и с чем столкнуться, когда получил приказ явиться на аэродром, принадлежавший ЭСМА — крупнейшей и печально знаменитой тайной тюрьме. Однако он не представлял истинной цели этих полетов, пока не увидел на полу салона двадцать нагих, находившихся в бессознательном состоянии заключенных.
— Фэлкон? Надеюсь, ты еще там? — Это был голос адвоката, сумевший, к большому удивлению Фэлкона, пронизать даже оглушительный рев авиационных двигателей и достичь его сознания.
— Заткнись и позови к телефону Алисию.
Свайтек заговорил о чем-то — должно быть, продолжил свои словесные игры, но Фэлкон уже не слушал его. Он едва осознавал, что находится в номере мотеля, и ему было не до разговоров. В голове продолжали реветь авиационные двигатели из далекого прошлого. Но почему так громко?