– Пап, она мне ничего не сделает. – Настя уже увидела Ксению. Та стояла перед лавочкой, широко расставив ноги, и хохотала, перегнувшись пополам.

– Хорошо, – видимо, отец понял, что Настю не переспоришь. – Только никуда с ними не ходи. Ни в подъезд, никуда! Я буду смотреть с балкона.

Он пошел вперед. Ксения увидела его, выпрямилась и проводила упорным взглядом. Он даже не взглянул на нее. Настя постояла у соседнего подъезда, чтобы дать ему время пройти. Ей было не страшно – вместо страха она чувствовала какую-то странную, глухую злость.

– Вот она! – Этот крик заставил ее двинуться с места. Кричала Ксенька – она ее увидела.

– Не ори! – Настя подошла ближе. – Иди сюда. Я тебе кое-что скажу.

Бритый парень со стеклянными глазами нагло рассматривал Настю. Даже за пять шагов от него воняло какой-то химией или спиртом. Настя поморщилась:

– Ты хотела со мной поговорить? Иди сюда!

– Ну? – Ксения вразвалочку приблизилась. Она тоже была на взводе, и пахло от нее ничуть не лучше, чем от «мужа».

– Что ты мне в прошлый раз говорила? – спросила Настя. – Тебе нужны деньги?

– Давай! – Ксения взяла ее за рукав.

– Убери руку! – прошипела Настя. – Брала одна такая… Сама знаешь, чем это кончилось.

Ксения задохнулась и рванула Настю за рукав так, что та чуть не упала ей на грудь:

– Ты… Ты, сука, блядь, я тебя уделаю!

– Заткнись! – Настя с трудом вырвалась от пьяной девицы. Больше всего она боялась, что друзья с лавочки придут на подмогу Ксеньке. Но те сидели, глядя в их сторону, и оглушительно ржали.

– Сколько тебе надо? – спросила Настя, поправляя перекосившийся плащ. – Говори точно, чтобы потом не было ля-ля!

– Сколько мне надо? – как-то придурковато переспросила Ксенька. – За пять-то лет? Сколько мне надо, значит? А нисколько!

– То есть?

– А то, что я вот пойду и сдам тебя ментам! Отсидишь, тогда и расплатишься!

Не дури… – Настя достала сигареты. Ей было плохо – так плохо, что руки с трудом держали пачку. Краем глаза она увидела отца. Он рядом с матерью стоял на балконе, перегнувшись через перила. Он все видел, а может, даже и слышал…

– Зараза! – Ксенька продолжала задыхаться. – Что ж ты со мной сделала, сука?! Что ж ты тогда не призналась?!