Ксенька как будто не возражала. Но как только Настя сделала шаг, она услышала:

– Ладно, ты меня поняла. Ты мне должна за пять лет, уяснила? Подумай, где взять деньги. В ментовку накатишь – лишишься сына.

– Ты не смеешь! – обернулась Настя.

– Я не смею? – Ксенька грязно ругнулась. – Сучка, прогуляла на свободе пять лет, пока я за тебя сидела! Я теперь все знаю! Я подавала на пересмотр дела, и ни фига, у моих родителей не было денег, чтобы заплатить следователю. За все теперь заплатишь ты!

– Оставь меня в покое!

– Настя! – Отец не выдержал, пошел ей навстречу. – Немедленно иди сюда!

Ксенька нагло выдержала его взгляд. Тот взял Настю под руку и быстро повел ее в подъезд. У самой двери он шепнул:

– Когда ты приехала?

– Только что, пап.

– И они сразу к тебе подошли? Ладно, мы это обсудим.

Мать открыла им молча, предварительно осмотрев в «глазок». Отец даже нашел мужество пошутить:

– У нас тут, как на Лубянке.

– Не говори глупостей, откуда тебе знать, как на Лубянке, – мать ушла на кухню разогревать обед.

Настя с Мартыном дожидались в большой комнате. Отец мерил пуловер, смеялся, расспрашивал Настю про Париж. Она сбивчиво рассказывала. В конце концов он сказал:

– Да ты же ничего и не видела! Разве нет? Настя призналась:

– Правда, папа. Париж как-то прошел стороной.

– Мать сказала, с твоей подругой что-то случилось? Это с Лерой, той девочкой, которая танцевала?

Настя молча наклонила голову.

– Ужасно, – сказал отец. – Вы такие молодые и почему-то живете такой страшной жизнью. Я не понимаю, почему на вас это обрушилось.

– Такое время, пап…