Я кивнул и отправился в коридор. Поставив стремянку, я залез на антресоль и принялся скидывать с неё пыльные пакеты. Когда я убедился, что достал всё, что было, я спустился вниз и сел на пол, начав выкладывать содержимое перед собой. Перебрав кучу хлама, я наткнулся на старый фотоальбом. Я принялся неспешно листать его, наблюдая за молодостью своих родителей: снимки со свадьбы, с отдыха на море, с месячным мной на руках юной мамы. Я не листал фотографии с момента их смерти, поэтому смотрел на всё это будто впервые. Я шумно захлопнул альбом, решив, что на сегодня мне хватит воспоминаний. Из него вылетела старая фотография, приземлившись мне на колено. Я заинтересовано поднял карточку полароида: со снимка на меня смотрела мама, наверное, лет в триналцать. Она была одета в древнее славянское платье и шубу, коса в лентах свисала с плеча, доходя до бёдер. Она аккуратно держалась за неё левой рукой, в правой виднелся огромный букет засушенных полевых цветов и какое-то полено. На фоне возвышался вечерний зимний лес. «Ну, праздник какой-то был, наверное» равнодушно подумал я, поворачивая фотографию обратной стороной. Выцветшей ручкой виднелась надпись.

— «А ни Мара ни Морока не смиемо славити» — Прочитал я вслух, вопросительно подняв бровь. — «Четвертое декабря девяносто девятого».

Я ещё немного покрутил фотографию в руке и почесал раненный висок.

— Что это за херня?.. — Сказав это, я открыл камеру на телефоне и сфотографировал надпись. — Надо Дане скинуть.

— Ты там с кем разговариваешь? — Раздался приглушённый голос моего друга.

Я поднялся и зашёл к нему в комнату. Артём практически полностью убрал следы недавнего побоища. Я протянул ему фотографию. Он заинтересованно хмыкнул, внимательно рассмотрев её с двух сторон.

— У тебя мама язычницей была что ли? — Артём буднично взглянул на меня, возвращая снимок.

— Э-э, нет?… — Я неуверенно посмотрел на друга. — Не знаю?

— Ну тут что-то про Мару написано же. — Артём удивлённо поднял брови. — Да ладно… Чтобы ты и не разбирался в этой херне?

— А я должен что ли? — Я недовольно надул губы.

— Ну так это же ты у нас умный и начитанный мальчик. — Артём саркастично улыбнулся и захлопал глазами. — А славянских богов не знаешь?

— Да пошёл ты нахуй. — Я обиженно прищурился. — Я тебе всю историю совка расписать могу, если хочешь, но за древних славян, извините, не шарю. И вообще, я не гуманитарий.

Артём хохотнул и снова принялся мыть пол.

— Не гуманитарий он, блять. — Артём двигал тряпкой по полу, улыбаясь. — Мару даже дети знают. Как думаешь, чьё чучело на масленицу сжигают, а, Кира?

Он громко акцентировал внимание на моём новом прозвище, а я устало закатил глаза и вернулся обратно в коридор.

Больше ничего интересного в груде хлама я не нашёл, кроме пары писем своего отца, которые я закинул в портфель. Убрав все вещи обратно на антресоль, я вернулся в комнату и устало сел на кровать. Артём неаккуратно затягивал пищевой плёнкой дыру в окне, обильно обматывая всё скотчем. Телефон издал звук уведомления и я заинтересованно открыл диалог с Данилом.

— «Этой фразой начинали ритуал для Марены.» — Я читал вслух. — «Люди кидали горящие поленья в болото. А четвёртое декабря — день этой богини. Если интересно, можешь зайти, бабушка лично тебе расскажет с подробностями, а то она уже на меня косо смотрит.»

Артём хихикнул, а я поблагодарил друга и вернул телефон в карман. Я задумался и снова достал свои воспоминания из тёмного ящика. Я стал анализировать какие-то вещи, которые мне казались неважными. Мама любила собирать травы и подолгу бродить по лесу. Мелочь, присущая многим людям, выросшим в лесной местности, но сейчас мне виделось это странным. Она всегда отказывалась от покупных трав и чаев, всё засушивала самостоятельно. Она никогда не отмечала рождество и пасху, от чего изредка вздорила с отцом. Сейчас казалось абсолютно очевидным, что Артём прав, и она была язычницей. Это странно, учитывая, что моя бабушка была очень набожной, собирая иконы по всему дому. Я напрягся и начал шуршать на подкорке сознания, пытаясь вспомнить, какие у неё были отношения с дочерью, но ничего интересного не пришло мне в голову.

Артём, давно закончивший, выжидающе смотрел на меня и устало вздыхал.

— Алло, приём. — Он помахал рукой перед моим лицом. — Вызываем Киру.