Райли сказала:
– Если случится что-то важное, я тут же вернусь.
– Езжай, – твёрдо сказала Люси.
– Спасибо, – ответила Райли.
Небольшой самолёт ФБР, на котором они прибыли в Ридспорт, улетел практически сразу же после того, как высадил их, так что вернуться на нём она не могла. Люси предложила Райли отвезти её в Олбани, чтобы посадить на самолёт домой, но Райли выбрала поезд: на нём она сможет доехать прямо до Квантико лишь с одной пересадкой в Нью-Йорке, а во время дороги у неё будет время обдумать документы и постараться проникнуть в разум убийцы.
Она вошла в просторный вагон бизнес-класса и заняла своё место. Она хорошенько вытянулась, расположившись на двух больших креслах, своём и свободном соседнем. Когда поезд начал отъезжать от станции, она выглянула в окно. Люси не было видно, так что Райли решила, что та сразу же вернулась к работе.
Она откинула кресло в лежачее положение и стала отдыхать. Мерное, дружелюбное постукивание и мягкая вибрация вагона помогли Райли начать переосмысливать всю информацию с помощью своего необычного навыка. Она начала с вопроса о том, почему убийца морил голодом обеих своих жертв. Конечно, он надеялся ослабить их. Райли также была уверена, что его самого морили голодом в какой-то период его жизни и поэтому он чувствовал потребность причинить подобное страдание другим.
Но ей пришло в голову нечто другое. Если бы он кормил женщин, он бы признал их человечность. А так он мог почувствовать к ним симпатию. Он же хотел, чтобы они оставались для него лишь объектами, символами того, что причиняло ему боль или приводило в ярость в прошлом.
Райли стала глубоко дышать. Да, связь с ним начала устанавливаться, и получше, чем даже на месте преступления.
«Он человек, – думала она. – Слишком человек».
Он не был холодным и бесчувственным социопатом. И, скорей всего, он был способен на симпатию и даже доброту. И именно этого он в себе боялся больше всего, ведь они и могли его погубить.
Райли закрыла глаза. Она почувствовала его колебания и усилия, когда он пытался подавить в себе человеческие черты. С его слабостью, надолго ли хватит у него сил быть смертоносным животным? Он лишь знал, что у него нет другого выбора.
Ей начало проясняться и другое. Шокирующая театрализация его последнего убийства, с висящим на всеобщем обозрении телом, была не только попыткой потрясти весь мир. Он делал это и для себя. Он отчаянно нуждался в том, чтобы убедить всех, включая себя, что он гораздо более жестокий, чем кажется.
Райли понимала, что отчаяние его усиливается, а преступления, скорей всего, будут становиться всё более жуткими и безобразными. Он не мог позволить себе показать ни намёка на предательское милосердие или человечность. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы стать монстром вне предела своих представлений.
Мерное постукивание колёс поезда проявило свой гипнотический эффект. Райли не думала, что устала, но теперь осознала, что последние пару дней находилась в напряжении. Она закрыла глаза.