— Я рад.

Улыбнувшись, я погладил её холодные щёки. Она прильнула к руке, как к источнику тепла, но больше ничего.

— Уже скоро ты обретешь веру. Станешь наконец-то свободной, как и хотела.

Проговорив это глухим голосом, я вышел из камеры.

“Всё идёт хорошо. Значит всё же даже попав богу в немилость, я не стал грешником в его глазах”

Пошёл дальше, про себя благодаря отца.

— Глава.

Хриплый голос окликнул меня из тени.

— Тут я.

Словно говорит умирающий старик, сложно представить, что он может принадлежать двадцатилетнему юноше, который только неделю назад щебетал, как неугомонный птенчик.

— Да, Рей.

Присел напротив исхудалого юноши, чья некогда гладкая кожа уже стала такой дряблой, как и у больного дедушки, что уже начал обратный отсчёт дней, что ему осталось прожить в этом мире.

Довольная улыбка, окрасила мои бледные губы.

— Глава, я… Хотел, когда будет…

Сжав от боли и неспособности договорить решётку, он посмотрел мне в глаза, взглядом полным надежды.

“Он почти в предсмертном состоянии, не ел уже полторы недели, не пил два дня. У него полное истощение, голод скорей всего уже перестал сводить его с ума, но осадок с тех времён остался, но даже так он думает лишь об этом. Отлично”

— Скоро, Рей. Потерпи.

— Хорошо.

Сопроводив ответ слабым, едва заметным кивком, от которого судя по выражению ему стало плохо, он пополз в глубь комнаты перерождения.

“Отлично, он уже готов. Никаких дополнительных вопросов, никакого отчаяния. Он верит мне, а значит верит и богу, ведь если он способен верить мне то богу подавно.