— Что мне ответить ему на вопрос, почему ты не приехал?

— Я навещал его. Я просто не рассказывал тебе о каждом…

— Но ты не был у него неделю. Он все говорит мне. Ты был слишком занят!

Ударение, сделанное ею на последних словах, заставило меня предположить, что наша беседа уходит от темы. Я заговорил неторопливо, придерживаясь предмета разговора.

— Честно говоря, Лоис, в деле Дэвида мало что изменилось. Я уже почти в конце нескольких путей, которые абсолютно ничего мне не дали. Я начинаю думать, что самое лучшее, что можно сделать сейчас, — это просто подать ходатайство о новом судебном процессе. В конце концов, мои свидетельские показания тоже будут некоторым доказательством. Я надеюсь, что должен возникнуть протест со стороны общественности, который убедит Уотлина в том, что с политической точки зрения ему лучше будет дать разрешение на этот суд. А сейчас я думаю над тем, как управлять мнением прессы, что кажется мне важнее самого слушания. Я полагаю, что можно сделать Дэвида достаточно привлекательной фигурой для того…

Я остановился.

Лоис кивала головой так, что я понял — она меня больше не слушает. Сегодня она была одета по-деловому: костюм и туфли на каблуках. Лицо ее приняло такое выражение, которого ничто из сказанного мной уже не могло изменить. Тем не менее я сделал попытку ее успокоить.

— Я навещу его после обеда, — сказал я.

— Возможно, тебе лучше не делать этого.

Слова эти застали меня врасплох. Лоис продолжила:

— Когда ты не приходишь, он волнуется, но встречи с тобой, по-видимому, угнетают его еще больше. По крайней мере он знает, что я верю ему. Со мной он может говорить свободно.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что ты ему веришь? Я тоже верю ему. Господи! Да я точно знаю, что он невиновен. Вспомни, ведь именно передо мной тот маленький мужчина размахивал пистолетом.

— Да.

Я не был уверен, что Лоис смотрела на меня с презрением: для этого в ее решительном взгляде присутствовало слишком много разочарования. Но ее взгляд словно удерживал меня на месте.

— Однако до того, как это произошло, ты все же не был уверен, — сказала она. — Понадобилось доказательство, чтобы ты убедился в его невиновности. От меня же это потребовало только веры.

Внезапно я почувствовал себя страшно уставшим.

— Я сожалею. У меня действительно были сомнения. Если бы эту историю рассказывал не Дэвид, я бы и на секунду не поверил в нее. Даже зная Дэвида, это нелегко было сделать. Как это у тебя не возникло сомнений, Лоис? Скажи мне. Как ты сумела отмести их, едва только они появились? Научи меня, как делать это. Пожалуйста, я хочу понять.

— Ты не сможешь, — ответила она. — У тебя не должно было их быть с самого начала.

— Хорошо, но теперь этого не изменишь.

— В самом деле, даже это, в общем-то, не имеет значения. Вопрос в том, что ты не сделал ничего, несмотря на свои обещания. Помнишь, Марк? Когда после того, как человек под мостом направил на тебя пистолет и рассказал, что случилось в действительности, ты пришел ко мне, и твои глаза светились. Ты был счастлив. Ты ожидал, что и я почувствую себя счастливой. Ты сказал, что теперь без всяких сомнений знаешь, что нужно делать. Помнишь? Неужели ты не понял, Марк, что это объяснило мне? Это подтвердило, что ты уже раньше мог бы что-то сделать для Дэвида, если бы верил ему.