– Понятно, – равнодушно кивнули ищейки и устремились на выход.

– Вот теперь точно пронесло, – потер переносицу Ясень.

– И имя-то какое необычное выдумала, а? Горазда мыслями ворочать, твоя светлость!

– Лучше б самое простое взяла, – вздохнула Берта. – Ну, да мы сами виноваты, так опростоволосились. И еще… вы, ваша светлость, не ходите, будто палку проглотили. Вам бы ссутулиться, как всякой сельской девке полагается, носом там шмыгнуть, сопли об юбку вытереть. А вы даже молчите по-господски.

Да, с этим тоже придется работать.

– Откуда ж эти хлопчики выползли? Чай если б в самом деле искали, то безо всяких лясов под руки бы нашу графинюшку – хоть лыса, хоть белобрыса – и в подвал, допрашивать.

– Вовремя мы в мэрии отметились, получается. Там же всех проживающих в доме регистрировали как работников. Чуть кому вред причинят и можем смело стучаться в администрацию, заявлять о нападении, угрозах или хищении человека.

– Неужели там не интересовались, как проживающих зовут?

– Не, – неопределенно пожал плечами Ясень, смотря на закрытую дверь. – Сами знаем, кто у нас живет, в документах указали только двух девиц пришлых, в дом принятых. К мещанам бюрократия снисходительна.

– Снисходительна, как же. Всю душу мне вытрясли, прохиндеи, своими подписями и заявлениями, – с ворчанием кухарка отправилась в свое кулинарное логово.

Я же, тяжело вздохнув, отправилась обустраивать свою рабочее место – крепкую деревянную стойку, которую еще красить и лаком покрывать, прежде чем она станет пригодной для работы.

Достаточно широкая столешница и полки под ней меня порадовали, а закругленный конец в виде буквы «Г» и вовсе напомнил о моей собственной кофейне. Не знаю, почему мне это было важно, но слуги учли пожелания безропотно.

Темное дерево красиво гармонировало с цветом лестницы, а высокая барная табуретка с чуть сучковатой спинкой и вовсе меня порадовала. Эх, люблю такие комфортные мелочи. И совсем не люблю непонятных типов, ищущих темноволосую девицу в доме бывшей господской кухарки. Выходит, дождались мы вражин и пора линять? Или это официальные власти зашевелились, заметив пропажу юной графини?

Не ясно, совершенно не ясно. Ладно, сосредоточимся на делах. Нужно будет еще Миру попросить вышить еловые ветки на скатертях, чтобы тоже фирменными были.

***

В день открытия улица слегка гудела от любопытных прохожих. Мы назначили первый день работы на субботу и не прогадали. Денек выдался ясным и люди, привлеченные восхитительным мясным ароматом, как бы невзначай прогуливались мимо нашей гостеприимно распахнутой калитки, однако, не спеша заходить внутрь.

Накануне мы расстарались, как могли. Еловые ветки оказались вышиты не только на скатертях, но и на наших с Мирой передниках, и на полотенце, перекинутом через локоть дворецкого, и на тканевых салфетках, разложенных на столах – бумажные стоили неоправданно дорого. Кроме того, получив свои заветные деревянные «вазочки», я скрутила по маленькому ёлочному букету и расставила их на столы. Помимо этого, еловыми ветками был украшен и камин, и моя стойка, создавая мне знакомый праздничный антураж, а всем остальным – недоумение выбранной тематикой.

– Интересное это заклинение стазиса, ни к одной стихии не относится, – Ясень сам зачаровал все украшения, что бы хвоя не сыпалась в неподходящий момент. – А апельсины так и должны благоухать?

– Конечно, – я протирала стаканы, как заправский бармен.

Сзади меня к стене прибили длинные полки, на которых обычно стоит алкоголь, но у нас стояли вазочки с конфетами, сухими травами и цветами и, неизменно, еловыми ветками, украшенными дегидрированными апельсиновыми дольками и коричными палочками.