– А какое? – продолжила я, чувствуя, как нарастает беспокойство. Сон всё больше походил на правду.

Мадлен секунды две с излишней внимательностью разглядывала свой пудинг, а затем твёрдо произнесла:

– Дуб.

Теперь уже и дядя Клэр явно заинтересовался диалогом. Однако в присутствии детей и посторонних – а с нами нынче завтракал мистер Панч – задавать вопросов не стал, ограничившись замечанием:

– Прежде вы не слишком увлекались ботаникой, милейшая моя племянница.

– Да, верно, – согласилась я, не желая спорить. И добавила, частью из озорства, частью из желания хоть с кем-то поделиться грузом тревог и раздумий: – Раньше я и историями о проклятых кладах не слишком увлекалась.

Едва услышав слово «проклятый», Лиам весь обратился во внимание. Даже укоризненный взгляд Паолы не возымел должного действия. Однако прежде, чем мальчишка влез в беседу, а дядя Клэр сообразил, что имеется в виду, внезапно заговорил мистер Панч:

– Проклятые клады? То, о чём говорили в деревне?

Клэр отложил вилку и посмотрел на адвоката уже без тени насмешки:

– Поясните, будьте любезны.

– О сокровище леди Виржиния, полагаю, уже знает, – спокойно ответил он. Смешные круглые очки снова запотели, хотя причин для этого не имелось решительно никаких. Не едва тёплый пудинг же обвинять! – В той подборке документов, что я передавал ранее, есть краткое изложение некоторых слухов, касающихся клада. Раньше их обсуждали куда как чаще, однако в конце лета весть о призраках и проклятии замка едва ли не полностью заняла умы сплетников…

– Мистер Панч, – вкрадчиво прервал его Клэр, вновь обращаясь в обманчиво хрупкую сахарную куклу. – Мне кажется, вы перепутали утреннюю беседу с выступлением на процессе. Бесконечные предыстории, разумеется, хорошее средство, чтобы запутывать судей и прокуроров… Можете считать, что я оценил ваши юридические таланты.

– Ваша причёска, сэр Клэр Черри, действительно напоминает судейский парик, – невозмутимо заметил Панч. – Кроме того, предыстория в данном случае показалась мне важной. Однако не смею больше испытывать ваше терпение. Суть заключается в следующих простых положениях: в окрестностях замка спрятано сокровище, оно проклято и сулит беды всякому, кто посмеет на него покуситься. Одно время поговаривали даже, что кто-то уже отыскал часть клада в садах у подножья холма. Некоторые особенно впечатлительные и амбициозные молодые люди по ночам проникали в сад, чтобы попытать счастья. Однако усилиями мистера Кимберли и не без помощи отца Адама эти незаконные действия были прекращены.

– Мистер Кимберли? – нахмурилась я, но почти сразу же вспомнила. – Ах, да, тот молодой помощник мистера Спенсера. Он ещё первым написал отчёт о ходе ремонта и обнаружил, что отец Адам присвоил часть моей земли и устроил там какой-то благотворительный огород.

– К слову, об отце Адаме, – немного сдвинул брови мистер Панч, точно сердясь на что-то. – Едва не забыл об этом… Я повстречал отца Адама вчера, и он настоятельно просил вас почтить своим присутствием похороны мистера Кирни и мистера Меррита. Смею добавить, что такой поступок хорошо скажется на вашей репутации.

– Вы так говорите, словно у леди Виржинии репутация недостаточно хороша, – сладко протянул Клэр. Похоже, сравнение своих локонов с париком судьи он не простил. – Надеюсь, это не ваше личное мнение?

Но мистер Панч отвечал так же невозмутимо, как и прежде:

– Безусловно, нет. Однако леди Виржиния слишком редко появляется здесь, чтобы её считали настоящей хозяйкой окрестных земель.

– И кто же высказывает подобную крамолу? – немного резче поинтересовался Клэр, и я засомневалась: только ли в обидном сравнении дело – или дядя ведёт свою игру?

– На слухах, увы, нет ни подписи, ни печати, – сказал адвокат. – Но я слышал такие суждения от разных людей, часто никак не связанных между собой…