— Сколько у меня есть времени?

— Полчаса хватит?

— Думаю, да.

— Тогда действуй.

Глубоко вдохнула и прикоснулась к ране в перчатках, стараясь ни на миллиметр не задеть и не сдвинуть убитого.

Собственно, моему дару было все равно — человек или предмет, два часа назад или две сотни лет. Но мне все равно не было. И я с трудом могла абстрагироваться от того факта, что это тело совсем недавно было не телом, а чуть лысоватым мужчиной, который дышал, работал, мечтал о чем то…

Я отогнала от себя непрошеные мысли и сосредоточилась, проваливаясь в звуки, вкусы, запахи действительности, окружавшей того на момент смерти.

Особенностью магии, подобной моей, было то, что я могла зафиксировать в основном момент, когда исследуемое находилось на пике — эмоций, чувств, страхов; если это был кусочек здания или украшение, то в них я видела, как правило, самые яркие переживания хозяев.

Для умерших не было ничего более пикового, чем момент смерти.

И потому аналитиков, видевших следы и судьбы, старались в подобных случаях приглашать обязательно. Пусть мы, порой, и не могли описать лица убийц — люди, зачастую, настолько были погружены в тот момент в свое состояние, что просто не различали деталей.

Я встала, аккуратно стянула перчатки и чуть поежилась — по ночам было уже холодно, да и мое состояние после всех переживаний оставляло желать лучшего.

— Он же ехал на машине?

— Ее нашли в квартале отсюда. Внутри ничего не было…

— Как далеко тот офис, в который нужно было привезти заказ?

— Минутах в пятнадцати езды. Ты что-то увидела?

— Да. Он отдал две небольшие коробки добровольно. Так, будто просто передал его заказчику.

— А потом…

— А потом очень удивился, что этот человек ударил его ножом.

Я стиснула зубы и часто задышала, борясь с подступившей тошнотой.

— Лицо…