Нет, маги не были жадными — в целом. Но многие из них зарабатывали и жили именно за счет того, что сильно отличались от других людей. А значит, будут возмущены.

Второе — всех беспокоило, что далеко не всем людям можно было магию "перелить". Точнее, было не так много людей с предрасположенностью к магии, как это назвали. Да еще и параметры этой предрасположенности понять прямо сейчас мы не могли. Соответственно предполагали панику, домыслы, интриги и спекуляцию на этой теме, если она станет доступна общественности раньше, чем Комитет полностью все отработает.

Впрочем, так и так паники и домыслов не избежать. Так что будут проблемы…

Но у нас уже есть люди, которые эти проблемы решают.

— А к семинару ты подготовился? — со смешком прервала в красках расписываемые истории, напоминая о том, что в университет он стал ходить гораздо реже, чем требовалось.

Никита поперхнулся и буркнул:

— Тебе лишь бы подбить птицу на взлете.

Я закатила глаза.

А Максим вытащил меня из кресла, повернул к себе и приобнял, приблизив лицо к моему.

— Ты не прав, — проговорил он сыну — не может ставить силки тот, кто учит летать.

Он нежно поцеловал меня и потерся носом о мой нос.

Никитин стон, полный показного страдания, был слышен, кажется, во всем здании. Арсенский сердито посмотрел на дерзкого мальчишку, а я хихикнула.

— Такими темпами вы скоро подарите мне братика или сестричку, — скривился Никита

Максим, неожиданно, смутился:

— Ну… Об этом рано еще говорить…

А я вздохнула и потупилась. Кажется, это подходящий момент:

— Да нет, не рано… Как бы уже поздно. — и посмотрела на одинаково ошеломленных синеглазых красавчиков, уже предвкушая третью синеглазку рядом. Мои-мои. А я — их. И с учетом того, что я собиралась взять фамилию мужа после свадьбы, которая состоится через две недели в Италии, скоро в этой семье вместо двух Арсенских станет четверо.

Мужчина резко шагнул назад, потом снова вперед, обхватил меня и выдохнул: — Влада, ты…

— Ага.

— Но как же…