— «Не думай о том, что может сделать для тебя система, думай о том, что ты сам можешь сделать для системы» — Вспомнилась мне моя любимая присказка, в которой, в этот раз я использовал слово «система». — А что, это идея!
Открыв виртуальный стол–лабораторию, и мысленно настроившись на вопросительный тон, я попросил вывести все доступные мне обновления исходя из их ценности для старшей расы. В общем, показать то, за что больше всего награждают разблокированным опытом.
Увидев, что мне показали, я, сперва потребовал удалить из списка все то, что стоит дороже двухсот единиц маны, а потом, из оставшегося, попросил вывести список по коэффициенту разницы между стоимостью и наградой, и показать мне первые двести позиций.
В этот раз список оказался более интересным. В первую десятку входили уже установленные «язык запахов» и «средний информационный пакет». Из остального, меня больше всего заинтересовал модификатор, позволяющий накапливать ману на внешние источники. Точнее, находить материал для накопителей и сбрасывать туда изъятую из мертвых тел энергию, чтобы потом использовать ее на себе и на других разумных. Второе приложение, которое я себе поставил в очередь на загрузку, была опция по опознанию свой–чужой. Она находилась в списке на первом месте, и при цене в 12, возвращала разблокированными 10 единиц маны. На втором месте находился «разговорник», позволяющий читать запахи старших собственным носом, правда для этого придется разрешить изменить себе … что–то–там внутри носоглотки. Награждали за эту моду восьмьюдесятью одной единицей разблокированного опыта, поэтому ее я тоже поставил в очередь. Следующим я выбрал вторичную мутацию, которая разгоняла нервные окончания, улучшала моторику и мышечную память. Это конечно не та первичка на ловкость, которую мне предлагали в начале, но тоже неплохая замена. Чтоб еще и силушки добавилось, отметил еще одну вторичную мутацию на увеличение выносливости. Точнее на автоматическое усиление всех критически уязвимых частей организма.
Просматривая список, неожиданно заметил еще одну дополнительную муть, позволяющую фиксировать у себя заданный внешний облик и не позволять другим приложением менять его под свои нужды. До меня вдруг дошло, что все эти мутации и модификации способны превратить меня в уродливого монстра. Спешно добавил эту доп–моду себе в очередь на установку, и даже поменял очередность загрузок, поставив ее сразу за основной мутацией.
Мысленно посчитав стоимость набранного и поняв, что вышел за пределы лимита, протянул пальцы к мертвой собаке, и, когда они почти достигли исходящей ауры, представил себе их ледяными.
Из прочитанного сообщения было ясно, что я высосал из Ады всю ману и теперь мне советуют догнаться из Данилыча. Еще я узнал, что у каждого разумного и псевдоразумного есть уникальные умения, которые можно похитить после смерти, если выпить их манну. У меня, это, наверно, та фигня, которую я назвал «хитростью». У дохлого алабая, это тоже опцион с наградой в сорок маны на разблокировку. Естественно, я согласился принять эту способность, однако на то, чтобы разобраться, что оно такое, у меня уже не осталось времени. У соседей на Олимпии, внезапно раздалось несколько хлопков, а затем послышалось серия выстрелов из чего–то автоматического. После нескольких секунд напряженной тишины, снова послышались хлопки, и как мне показалось, они приближались.
— Ну вот и началось. — С сожалением подумал я. — Пора валить от сюда нах.
Протянув руку к Данилычу, получил сообщение что маны теперь достаточно, и посмотрел сколько еще у него осталось.
— «Осталось 302 манны. Надо себе еще чего по–быстрому установить и бежать в бухгалтерию. Там есть ружье, решетки на окнах и надежный запор на дверях. Только бы Саша туда дрыхнуть не залез. Не должен по идеи, но мало ли. Если он там, проломлю ему башку арматурой. Давно мечтал этому уроду голову поцарапать, а тут такой замечательный повод.» — В голове мелькнула было мысль о нетипичной для меня кровожадности, но я ее отогнал как мешающую думать о более важных проблемах.
Снова выведя список, поднял ценовую планку до трехсот единиц, и попросил подсвечивать все что стоит больше двухсот. Первая встреченная мутация стоила двести шестьдесят семь маны и позволяла впадать в состояния стазисной спячки при попадании в, опасную, или не приспособленную для жизни среду, например при длительном межзвездном перелете или после тяжелого ранения.
Уже не думая, я быстро поставил дополнение в очередь на загрузку, и, со словами — «Прощай Данилычь, я тебя потом похороню, если получится». — поправил куртку, прикрывающее его лицо, постаравшись при этом коснутся его ауры. Когда показалось сообщение что долгов нет, и можно начинать обновляться, я подобрал стальной пруток, и отведя его за спину, для лучшего замаха, направился к служебному входу.
Глава 3
Комната, которую мы все называли бухгалтерией, на самом деле являлась складом. Летом здесь хранили кухонное оборудование, холодильники и посуду. Сейчас, тут располагался склад алкоголя и место для складирования пустых коробок из–под телевизоров, кофемашины и спутниковой антенны. Посреди помещения стоял небольшой стол, кресло и поломанный сейф. Говорят, лет тридцать назад, в Сочи, некие тревожные личности украли его у одного фарцовщика, вывезли за город, и там вскрыли автогеном. Сергей Данилыч, который тогда работал следователем, нашел этот железный ящик и приволок к себе на дачу, чтоб прятать в нем разобранный мангал и мелкий садовый инструмент. Сейчас эта штука стояла прислоненная к стене и служила для хранения всевозможного хлама, старого охотничьего ружья и патронташа к нему. Все патроны, раньше, были забиты солью, однако, после испытания их на стае бродячих собак, вся боевая начинка была заменена на битое стекло.
Вынув оружие из сейфа, я зарядил его двумя зарядами и положил на стол так, чтобы ствол указывал прямо на запертую, входную дверь.
Уже было собрался сесть в огромное кресло, на котором не раз спал, дожидаясь утренней смены, как внутренний голос подсказал, что, предстоящие изменения тела потребуют массу биологического материала, поэтому, неплохо было бы сперва наполнить желудок чем–нибудь богатым белками и натуральными аминокислотами.
Тащится на кухню не было ни малейшего желания. Там сейчас должен приходить в себя Саша, наш ночной повар, а отношения у меня с ним не самые дружелюбные. Единственной едой в комнате была коробка с кухонной элиткой. Раньше мне было строжайше запрещено прикасаться к ее содержимому, и даже заглядывать в неё не рекомендовалось, но теперь то я могу делать все что захочу.