Яна повернулась и спешно стянула лосины с трусиками до колен. В нос ударил сладковатый ореховый запах смазки. Девушка наклонилась к столу, и слегка согнула колени.
Расстегнув ширинку, я, не заботясь о контрацепции, резко вошел в нее. Затем, болезненно сдавив руками бедра, сделал около десятка сильных толчков, потом, пока извергалось семя, еще несколько. Вынув член, я больно шлепнул ее ладонью по ягодице.
— Это за то, что тыкала мне жопой в лицо. В следующий, раз сам скажу, когда приспичит. — Грубо прокомментировал я произошедшее, застегнулся, развернулся, и направился к грилю.
Девушка продолжала стоять в той же позе. Она ненадолго задержала дыхание, потом судорожно заерзала ногами и что–то сдавленно промычала. Я стоял к ней спиной, и о происходящем мог судить только по издаваемым звукам. Через пару десятков секунд, моего носа достиг, еле уловимый запах феромонов, которыми самки помечают своих самцов, точнее, отцов своих будущих детей.
Я даже оглянулся. Довольная Янина, все также находилась в провокационной позе. Дыхание учащено, глаза расфокусированы, на ягодице наливается кровью огромный синяк.
— Эй! Голозадая. Тут не курорт. Убирать вместо тебя никто не будет! — Я старался говорить жёстко, но не грубо. — Закончишь здесь, пол часа перерыв и начнешь драить зал. Я схожу на разведку и через пару часов вернусь. Если захочешь уйти, забирай что хочешь и сваливай, только не возвращайся.
Демонстративно сняв с себя ружье и пояс с патронами, положил на стол. Вместо огнестрела, выбрал два ножа, и достал из просоленной колоды большой мясницкий топор, который больше походил на широкий тесак. Как показала практика, заряд из битого стекла не самый убойный аргумент. Лучше пока потаскаю собой рубящее и колющие железо. Ловкость и сила у меня сейчас как у терминатора, так что нечего лишний вес таскать. К тому же, возможно, я сюда уже не вернусь. Мало ли как там дела у Тины складываются.
Развернулся. Девушка стояла все еще с опущенным бельём и умоляюще смотрела на меня. Она не хотела оставаться одна и боялась сказать мне об этом. Прихватив оружие, подошёл к раздаче.
— Смотри сюда, если нажать на это пимпочку, дуло отстегнется. — Я показал как. — Потом сгибаешь. Старые пульки улетают, и на их место засовываешь новые. Вот сюда. В этих кармашках пульки с битым стеклом. Короче, сама разберешься. Не тупая.
Оставив ствол на столе, я вышел в зал, достал из–под стойки спасательный рюкзак, положил в него топор с ножами, пакет сока и последнюю, целую упаковку чипсов. Все остальные закуски вчера съели, или рассыпали по полу. Затем, переобулся в сапоги и надел куртку.
Выйдя из ресторана, подошел к отсеву. На месте ямы теперь был ели заметный холм, аккуратно присыпанный снегом. Удовлетворенно кивнув, развернулся и направился в сторону служебных корпусов и общежития для персонала.
Глава 6
От заведения успел отойти всего на полсотни шагов, как на правой панели замигала иконка мирового оповещения. Пришлось даже остановится. Открыв послание, некоторое время молча стоял, обдумывая смысл текста.
— «Ну а что, к этому все и шло» — Размышлял я. — «Народу на планете осталось меньше двух миллиардов, вот и убрали все поощрения. И хорошо, что убрали, ведь, в первую очередь вырезают самых нормальных. А за баб, так вообще, вон, штрафы повесили, и это замечательно, а то не хочется, вдруг, оказаться в мире победившего гомосексуализма.»
Мне вдруг стало очень грустно. Большинство людей, которых раньше считал своими друзьями, сейчас уже мертвы. Парни и девушки, с которыми я жил в общежитии торгового техникума, в большинстве своем, не были приблатненными алкашами или боевыми нищебродами. Все мои друзья являлись фриками, задротами и прочими мирными представителями современных субкультур, и сейчас все они, скорее всего, убиты. В новом мире, они всего лишь источник доступной маны, для людей, вроде моего старшего брата и отчима. Уж эти уроды выживут везде.
В школе со мной боялись связываться, потому что у меня был брат, который вот–вот присядет на зону, и отчим, который из нее только откинулся. Вот они, суки, сейчас точно живы и чувствуют себя прекрасно. Правда, стоит признать, что, благодаря их стараниям, я могу теперь любой конфликт «перетереть», «разложить по понятиям» и «предъявить за базар».
— «Эх, лучше бы меня в школе почаще били, может бы драться хоть научился, а то махаю ладонями как баба, даже Тина может меня скрутить, хоть и легче на двадцать кило. Атлетка блин легкая. Вот она выживет обязательно, в отличие от Юли," — вспомнил про свою напарницу и лучшую подругу моей девушки. －«Мы с Юлой, на первом курсе, даже пытались встречаться. Так она вечно перепуганная ходила. То у нее вино утром нельзя, то с пар сбежать боится, а уж если петтинг в общаге, то чтоб соседом и близко не пахло. Мой Пашута, когда новый комикс читает, то даже оргию со своим участием не заметит. Даже здесь, в ресторане, Юльку админом назначили только для того, чтобы сбросит на нее всю мелкую бухгалтерию и кассу. Она до сих пор не поняла, что по логике, суточную кассу должен сдавать я, а заниматься приходами и расходами каждый должен сам за себя, а не она за всех тянуть. Жалко дурочку, если их с Тиной разлучить, девочке хана»
Так, рассуждая о грустном вдруг задумался, — а можно, ли забирать ману, не убивая человека?
Система ответила, что — да, если есть хоть немного разблокированной маны, то все остальное можно добровольно передать, правда восполнить это все уже не получится, и дальнейшая прокачка станет бессмысленной. Что касаемо убийств, то кроме высших разумных, есть еще разумные и псевдоразумные. Последних, кстати, можно валить сколько хочешь, так как искусственно выведенные разумные, системой воспринимаются как паразитирующие на экосистеме планеты зло.
В общем, всяких там баранов, овец, кур и прочих коров, кошек и собак, можно истреблять неограниченно. Правда есть маленькая проблема, все бывшие домашние любимцы, как раз сейчас, массово выпиливают друг друга и своих бывших хозяев, превращаясь, при этом, в опаснейших монстров. Что интересно, обычные разумные, вроде волков, ежиков, мышей и прочей дикой живности, такой херней не страдают. Они тоже все получили интерфейс, но в отличие от псевдоразумных, вынуждены, как и мы, придерживаться навязываемых правил.