Внезапно, перед глазами, на темном фоне, всплыли огромные белые буквы. Язык, вроде, английский, и большинство слов, кажется даже знакомы, но, само то, что они, у меня в голове, висят прямо внутри глаз, конкретно пугало. Конечно, не так сильно, как тогда, когда Тина нашла закладку с кислым, и у меня, потом, в ушах, целую ночь звучало радио, но тоже неприятно.

— Чо за хрень? Какое еще млять солнце, какое мля поздравление. Нет, надо заканчивать с этими мля грибами. — Недалеко раздался знакомый голос. Кажется, это был тот парень, что вчера клеил санитарок с Эдди.

Темнота перед глазами постепенно рассеивалась, и на фоне гаснущих латинских букв, стали проявляться контуры отдельных предметов.

— «О! Так оказывается, глаза были открыты.» — вспыхнуло в голове понимание происходящего.

Из–за ужасной, пульсирующей боли в затылке, я никак не мог собрать мысли в одну кучу. И еще эти буквы.

— «Может показалась», — все еще теплилась в душе надежда — «Не хочу в психушку».

Пульсация в черепе стала заметно спадать, а в окружающем пространстве начали появляться более отчетливые контуры.

— «Кажется я лежу под стойкой. Точно, вот пивная бочка, система охлаждения, дальше мусорное ведро и стойка с кассой. Черт! Касса! Пиздец мне!»

Не знаю, что на меня нашло, но я умудрился подняться и сделать несколько шагов в сторону кассового аппарата. Ящик с наличкой был закрыт, а на экране монитора, вместо рабочей программы, висел темный экран. Я приподнял кассовое устройство и нажал на клапан замка. Из аппарата выехал купюроприемник с нетронутой выручкой. На душе сразу стало легко и счастливо, а боль в голове, и неприятные запахи, сами собой ушли на второй план.

Переложив выручку в карман, осмотрелся. На стойке стояло несколько недопитых бокалов пива, кружка глинтвейна, три больших чашки кофе, матрешка с чеком и купюрами, несколько рюмок.

— «Стоп, когда я потерял сознание, все это и было на стойке.» — По спине пробежал тревожный холодок. — «А где тогда все?»

Помещение слабо освещалось от аварийных аккумуляторов. Эти маломощные лампочки автоматически включались, когда происходил обрыв линии или короткое замыкание. Согласно выученной еще в начале сезона инструкции, я, или тот, кто старше меня по должности, прямо сейчас, должен проверить электрощит, и, если индикатор напряжения не светится, то включить генератор. Однако, стоило мне сделать один шаг, как из зала послышался голос.

— Кто здесь! Люди. Что случилось!

Даже не знаю почему, но вместо того, чтобы отозваться на зов человека, за безопасность которого я, вроде как, сейчас отвечаю, я, как можно тише покинул бар, не забыв, при этом, заблокировать за собой дверь накладным запором. Невероятно, но как только принял решение дистанцироваться от происходящего кругом кошмара, моя голова моментально перестала болеть, точнее, боль в ней резко отпустила, и теперь, ощущалась лишь как фоновый зуд.

Добравшись на ощупь до запасного выхода, я вынул из ящика для сушки обуви большой фонарь. У нас, на заднем дворе, освещения нет. Ночью, чтоб сбегать в сарай и не сломать ноги, приходится подсвечивать себе мобильным или брать вот этот ручной прожектор.

Нужный распределительный щит, в пристройке, удалось найти почти сразу. Открыв крышку, я принялся изучать содержимое.

Насколько помнил, переключатели, помеченные темным фломастером, это те, которые охранник выключает, когда бар закрывается, и, соответственно, включает, когда начинается новый рабочий день. Большинство этих тумблеров были опущены, и под ними мерцали красные индикаторы. Только на двух, поднятых ручкой вверх, горел зеленый свет. Это были холодный склад и бухгалтерия.